Изабель Фонсека - Привязанность

Ключики, ключики, думала Джин, принимая предложенную им руку, когда они пустились вниз по улице. Дэну, знала она, многое доверялось. Ей представилось, что она могла бы поговорить с ним о Джиоване. Не именно поговорить, не довериться, но как-то провентилировать этот вопрос. Он мог бы сообщить ей, какое значение могло нечто подобное иметь для Марка: изложить мужскую точку зрения. Но потом, чувствуя, как стремительно повышается температура ее тела, она вспомнила, что сама уже предоставляла Дэну мужское видение Джиованы, в тот день в Интернет-кафе… и молча зашагала с ним в ногу.

— Никогда не понимала, почему в пабах непременно должны быть эти чавкающие ковры, пропитанные пивом, а не легко моющиеся полы, как в американских барах, — сказала Джин, снимая свой промокший плащ. — Но он, конечно, выглядит здесь очень уютно.

В самом деле, этот узорчатый темно-красный ковер, протиравшийся от стены до стены, и послеполуденный огонь, отбрасывавший отблески в зал, на какое-то время предоставленный только им, внушали мысли о Надежде и Якоре Спасения.

Дэн только улыбнулся.

— Что вам принести?

Уже усевшись на софу с высокой спинкой, стоявшую возле камина, Джин, к собственному удивлению, заказав полпинты шэнди — имбирного пива, смешанного с простым. Именно это она обычно пила с Марком в сельских пабах в окрестностях Оксфорда, в «Окуне» и в «Форели», на протяжении тех беззаботных недель после выпускных экзаменов, прежде чем ее призвали в Нью-Йорк. Они выезжали на велосипедах из города, неторопливо насыщались за ленчем, а после полудня читали в высокой траве возле Порт-Медоу, навсегда позабыв о библиотеке.

Она вытянула руки и ноги, а Дэн пошел за выпивкой. Из ее списка были вычеркнуты два пункта, которых она страшилась: Скалли, который, если и был встревожен, ничем этого не выказал, и Макей, чье отталкивающие действия стали благословением, поскольку теперь она была полна решимости освободиться от него. И с Ионой ей удалось расстаться, не обнаружив, по крайней мере, миазмов своей души. Она пересекла весь Лондон под дождем и доставила работу Марка по назначению, а вскоре они с Вик будут обедать, наедине. Завтра суббота — она наконец могла расслабиться.

— Мы теперь отходим от чипсов, моющих средств и всякого такого. — Как видно, Дэну очень хотелось рассказать Джин о новых веяниях. — Марк предоставил всем в офисе небывалую свободу — и прямо на глазах раскрываются новые таланты. Так, например, Тео и Блейк более или менее независимо работают в Национальной галерее и в Художественном совете. А я, что ж, бóльшую часть времени вожусь с новой тематикой — не только клиенты новые, но и техника: высокоскоростные поезда, электромобили, улучшенная система знаков для пешеходов, великолепные флуоресцентные велосипеды с автоматической блокировкой для езды в городе…

— Вы прямо как мальчишка — так интересуетесь всеми этими способами передвижения. — Джин нравилось его слушать. Марк никогда ничего по-настоящему не рассказывал ей о своей работе: «щадил ее», по его выражению. Ей же совсем не хотелось, чтобы ее щадили. — А что такое я слышала о Клио? — спросила она, зная, что Дэн получил приз за свой фильм на церемонии награждения работников рекламы: за лучшую социальную рекламу, в дополнительном списке участников. Марк говорил, что Дэн работал над ним в свободное время, pro bono [48] Ради (общественного) блага (лат.). , и его отобрали для следующей кампании, организуемой Комитетом содействия женщинам.

— Вы его видели? — Он смотрел на нее искоса, пуская дым из угла рта, в сторону от нее.

— Нет пока, — сказала она извиняющимся тоном, прикидывая, сколько ему лет. — Но уверена, что увижу.

— Он лишь местами менее тоскливый, чем старый, — сказал он. — Знаете, тот, где размытый, черно-белый, где какая-то девка одной рукой прижимает к глазу кусок мяса, а другой — набирает номер службы спасения. У моей-то девчонки мобильник, синяков нет, и набирает она текстовое сообщение. Предполагается, что вам вспоминается старая реклама — и все та же старая проблема. Но моя модель, она фотогенична, к тому же снято все в цвете и в очень резком фокусе — ну, вот это все и решило. Девчонку видно во всех подробностях, — он рассмеялся, подавляя кашель.

— Что ж, это в точку, я уверена. И это полезно, — сказала она через силу. Его описание не показалось ей сколько-нибудь примечательным — теперь во всех рекламах, которые она видела в Лондоне, изображалась привлекательная девушка, набирающая на мобильнике какое-нибудь сообщение. — Домашнее насилие тщательно прячут, верно? Отсутствие следов не означает отсутствие насилия.