Дуглас Коупленд: Похитители жвачки

О, Роджер, кажется, я влюбилась!

Б.

– Мне придется тебя уволить, Гло, – сказал Леонард ван Клиф.

– Что?! – переспросила та.

– Что слышала. Ты слишком стара для леди Виндермир, слишком толста в пышных платьях, ты не учишь роль и в последнее время… ну, скажу как есть: разваливаешься на части.

За этот вечер Кайл ни разу не видел, чтобы у Стива и Глории не нашлось слов, но когда-то все случается впервые.

– Что ж, – продолжал Лео, – если вам, алкашам, сказать нечего, я допиваю скотч и сваливаю отсюда. – Он допил, поставил стакан и поглядел на Кайла. – Эти старые развалюхи отлично сгодятся для романа, парнишка. Выжми из них все, что можно. – Он подошел к двери. – Пока!

Кайлу внезапно стало очень грустно – впервые за несколько лет. Ему вовсе не хотелось быть сейчас в этой комнате, но план бегства не придумывался. Смотреть на Глорию он тоже не хотел, а пришлось – чтобы не показаться грубым. Глаза у нее покраснели и увлажнились. Руки сложены на коленях, осанка безупречная. Она была потрясена. Стив сел рядом и погладил ее по ноге.

Кайл вспомнил, что давно не видел Британи – когда она вернется? Сколько свежего воздуха необходимо женщине?

Глория шевельнулась.

– Я придумала! – сказала она. – Пойду найду Британи и попрошу ее сделать мне пластическую операцию. Я снова буду молодой. Я изменюсь, вот увидите. Я читала брошюры – феминистки перевернули мир. Теперь мы в состоянии делать такое, о чем раньше и подумать не могли! Я продам серебро, если понадобится. – Она встала и пошла к выходу. – Заодно Британи удалит эту штуковину, которая донимает мою селезенку.

– Моя жена быстро ходит, – сказал Кайл. – Вы ее не найдете.

– Ну, попытка не пытка. – Глория повернулась к Стиву: – Когда ты увидишь меня в следующий раз, я буду молодой и красивой.

– Глория…

– Нет, милый. Я пойду. – Она пробралась через игрушки Кэнделла к выходу, взяла пальто и вышла в ночь. На несколько секунд дом замер, точно на фотографии, а потом Стив обратился к Кайлу:

– Что будете делать?

Кайл пожал плечами.

– Ну да, вы еще слишком молоды, чтобы знать, – сказал Стив, разглядывая цветную пластмассу вокруг. – Вы с женой хотите детей?

– Мы, возможно, расстанемся.

– Кэнделл был очень хороший мальчик.

Кайл понятия не имел, где искать ключ к этой шараде с ребенком.

– Не сомневаюсь.

– Полагаете, мы с Глорией его выдумали?

– Я такого не говорил.

– Посмотрим, что мир сделает с вами через несколько лет, Кайл. Посмотрим. – Стив достал из шкафа бушлат и охотничью шапку, оделся. – Ну, приятного вечера. Пойду разыщу мою Глорию. – И вышел.

Кайл обошел гостиную. Она была полна напряженной пустоты, какая обычно возникает в комнатах, где только что прошла вечеринка. Каждый стул и каждый уголок еще хранили недавние воспоминания. Кайл попытался сложить в голове весь вечер, бегая взглядом от двери к двери, от стакана к стакану. А потом вспомнил про кабинет Стива. Мороз пошел у него по коже. Он поднялся наверх с таким чувством, будто оказался в пещере, холодной, мокрой и пустой. Кайл словно держал зажженную свечу, причем крошечный огонек был его последней связью с человечеством: легкое дуновение – и она исчезнет.

В кабинете Стива стояла полная тишина, точно такая же, как и час назад. А возможно, как и десятки лет назад. Он приблизился к письменному столу и подумал о том, что лежит на дне последнего ящика.

Сел в кресло.

Посмотрел на ручку ящика.

Подумал о литературе.

Подумал о том, что у любого книжного персонажа несколько прототипов и что герои часто меняются по ходу истории. Порой Кайл сам не знал, зачем создал тот или иной образ; приходилось доверять своему чутью и писать дальше. Иногда прототипом героя оказывался не тот, кто задумывался изначально, и Кайл понимал это лишь к концу книги.

Существовал ли Кэнделл? Или Стив с Глорией сошли с ума?

Кайл понял, что Британи не вернется. Он почувствовал себя красивой вазой с отбитым краем.

Снова поглядел на нижний ящик стола. Что же могло так подействовать на Стива и Глорию? Какие события меняют нас до такой степени, что из живых людей мы превращаемся в карикатуры?

Кайл выдвинул ящик, но ничего нового не узнал. Ощущение было, что он смотрит на гору Рашмор или Ниагарский водопад. Он словно был туристом в этом мире, которому не принадлежал и никогда не будет принадлежать. Перед Кайлом в пыльном дубовом ящике лежала причина падения – ничего грандиозного или лиричного, отражающего всю скорбь мира и бесконечную боль человечества. Просто оранжевый шнур садового удлинителя. Как это понимать, черт возьми?