Ира Андреева - Люби меня. Быстро!

Теперь вы понимаете, что это полный крандец? Что жизнь моя кончена, а я так и не посадила дерева. Когда ты интересна только пьяным пролетариям, когда тебя хлопают по заднице только голубые, и никто не встречает после работы на крутой тачке. Жуть! Просто жуть!

И знаете, как бы я ни старалась завести нормальные стабильные отношения с мужчинами, в какой-то момент мне отчаянно перестает нравиться спокойствие. Так и тянет расшатать любовную лодку, чтобы все грохнулись в воду. А потом спасать-спасать, чинить парус и весла… И так – до бесконечности.

Вот скажите, почему, когда вокруг полно красивых перспективных мужиков с ноутбуками и ключами от «мазд» в руках, нас так тянет на всяких уродов? Непризнанных гениев, наркоманов, безработных мессий… Казалось бы, вот идет стильный неженатый начальник отдела, с которым ты можешь поговорить о Достоевском и Ошо в уютном ресторане, который тебя прекрасно понимает и ценит то, что ты делаешь в этой жизни. Ан нет! Тебе почему-то совершенно не хочется облизать его с ног до головы. Это было бы смешно и даже противно.

А от того лохматого уродца в драных джинсах с болтающимся на заднице ремнем тебя буквально трясет. Хотя с ним вы не просто на разных волнах, а вообще на разных ступенях эволюции. Но слюна капает, и ладошки потеют. И говорить не хочется совсем.

Весь прикол в том, что после пары месяцев твоих безуспешных попыток вернуть немытого парня к нормальной жизни он променяет тебя на очередную идиотку. Ладно если б на грудастую блондинку 185! Ни фига. На тетку старше себя на 10 лет, с толстым брюшком, двумя детьми и кучей претензий.

Психолог Сергей посоветовал записывать глобальные задачи на бумаге, чтобы четко понимать, что мне нужно от жизни. Первым пунктом стало: «Сделать что-нибудь из старой зеленой микросхемы». Затем шли задачи: «Добиться переименования одной из станций метро в станцию имени Брэда Питта с переходом на станцию Анжделины Джоли», «Заполучить немного перхоти Шандыбина для гадания», «Изобрести машину времени, чтобы сгонять на полчасика в 1996 год и дать не тому парню, которому я дала, а чуваку на крутой иномарке», – ну и все в таком духе.

А вообще, если хочешь чего-то добиться, найди стимул. Хочешь, чтоб мама купила конфету, веди себя хорошо, хочешь поступить в институт, занимайся с репетитором и усердно учись, хочешь стать красоткой, заведи себе неприступного мужика и лей о нем горячие ночные слезы.

Я вот решила ходить в фитнес-клуб. Дорогой и очень престижный. Было реально лень. Вечером не пить, а утром бежать с огромной сумкой, чтобы целый час, как дикий конь, скакать с гантелями под музыку, потом – вприпрыжку на беговой дорожке, потом – бассейн… и чесать на работу. В кабинете на батарее вечно висели мой мокрый купальник и полотенце. Это было дико неудобно! И я нашла стимул – влюбилась в тренера. Он был похож на огромную гориллу: светловолосый, могучий, с лучистым взглядом… Я с ним никогда не разговаривала. Боялась, что, если он покорит меня своим умом, мне в ответ придется стать Джейн Фондой, и мышцы сожрут мое тело. Но однажды тренер сказал: «Девушка, не дрыгайте так ногами, а то под вами стул скособочился». Через неделю я отдала свой абонемент другу и перешла на домашние танцы перед зеркалом.

– Знаешь, Андреева, как я обычно знакомлюсь с девочками? – самодовольно признается Юрас. – Я говорю только одну фразу-тест, и все становится понятно.

– Признаешься, что Абрамович – твой брат?

– «Не стану скрывать, трахаюсь я четко!» – вот что я говорю.

– Дуры думают, что, раз у тебя такой огромный нос, значит, не врешь. И боятся. А умные не верят словам. Но ты их не возбуждаешь. В итоге ты, как дурак, снова едешь к жене и называешь всех телок мира похотливыми сучками.

– Как ты угадала?

– Я тоже тебе не дала. Забыл? Между прочим, найти людей, КОТОРЫХ МОЖНО ТРАХНУТЬ, проще простого. Гораздо труднее найти людей, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ СТАТЬ ТЕБЕ ДРУЗЬЯМИ, и не трахнуть их.

– Мы оба – счастливое исключение, – улыбается Юрас.

– Не обольщайся, ты мне просто под руку не попался в нужное время. В тот момент, когда я была глубоко не в себе.

– Ты глубоко не в себе… О боже! И я глубоко не в тебе тоже.

– О! Стой! Я тут вчера стих на салфетке написала. Щас прочту, – из заднего кармана брюк я вынимаю скомканный манускрипт с розовыми цветочками и нараспев, как Белла Ахмадулина, читаю: – «Я люблю тебя! Я, наверно, пьяна! Я люблю тебя! Это просто чума. Я готова кричать, я готова визжать, я люблю тебя, растуды твою мать!»