Цеханович Геннадьевич - Умирать страшно лишь однажды

– А я не знаю кто вы такой и мне никто не представлял вас, – я намеренно борзел всё больше и лез напролом, чтобы отвадить полковника в будущем лезть ко мне и моим подчинённым.

– Ты, подполковник, слишком мелкая сошка чтобы меня тебе представляли. Читай внимательней приказы. – Бурковский уже начал приходить в себя и постепенно всё более уверенней чувствовал себя.

– Ах даже так. Ну ладно. Во-первых, полковник, приказы я читаю внимательно и о тебе там ни сказано ни слова. Во-вторых: я не мелкая сошка, как ты тут пытаешься буровить, а второй человек по вертикале власти в артиллерии после начальника артиллерии группировки – я начальник артиллерии полка. Конкретный начальник, а не бездомный полковник. Ну а в-третьих: раз тебя мне не представляли ты для меня просто пол-ков-ник. Так что не суйся к моим офицерам – они в отличии от тебя воюют. А сунешься – пожалеешь об этом.

Последнюю точку в нашем споре неожиданно поставил Чикин, который резким движением развернул к себе Бурковского и почти шёпотом произнёс: – Если ты против начальника артиллерии дёрнешься, мы тебе пасть порвём….

Полковник окончательно растерявшись оглянулся на командира батальона ожидая от него как минимум поддержки, но майор мгновенно опустил глаза к радиостанции, делая вид что он ничего не видел, а солдаты комбата с любопытством наблюдали свару офицеров. Разведчики Чикина наоборот подошли поближе и по их виду было ясно, что они придут на помощь, но только на стороне своих офицеров.

Уже не обращая внимания на этого представителя вышестоящего штаба, я задал несколько коротких вопросов Чикину, выслушал ответы и направился на свой КНП, где сразу же обо всём доложил полковнику Сухареву.

А через несколько минут на КНП появился Бурковский и сразу же сунулся в мою ячейку, наверно считая, что при Малофееве и Сухареве я не посмею себя вести не почтительно, но просчитался.

Встав перед старшим по званию офицером и преграждая ему путь к моим документам и приборам, я медленно, сквозь зубы процедил: – Если ты, полковник, будешь лезть к моим офицерам и отвлекать их от выполнения своих боевых обязанностей. Если ты будешь лезть ко мне и меня отвлекать, то я прикажу своим солдатам, и они тебя отсюда вышвырнут. И я не посмотрю что ты представитель вышестоящего штаба.

……Сашка Шароборин удовлетворенно хмыкнул и положил микроэлектронную трубку рядом с радиостанцией – связь с первым и вторым дивизионами была нормальная. Можно подменить Евдокимова.

– Ну что, я побежал? – Евдокимов выжидающе посмотрел на Шароборина – Я быстро, чаю только попью и назад, подежурь за меня минут двадцать.

– Давай, иди, – махнул Сашка. Настроение было нормальное, идти никуда ни сегодня, да и завтра не надо было. Согласно приказа главного штаба в этот раз Грозный будут брать Внутренние Войска, а армейские подразделения, как ВВэшники говорят – "старший брат", будут лишь осуществлять боевое обеспечение их боевых действий, короче говоря помогать артиллерией, авиацией и что непосредственно касалось командира отделения артиллерийской разведки старшего сержанта Шароборина – это ходить с группой корректировщиков в Грозный. Вот и сейчас от нашего полка в первый штурмовой отряд ушли две группы корректировщиков и их надо менять лишь через двое суток в городе, так что впереди было двое суток достаточно спокойных и безопасных, а на войне для солдата это многое значит.

Саша мечтательно закрыл глаза, настроение подымалось еще и оттого, что через две недели – ДЕМБЕЛЬ. Он перед тем как подменить Евдокимова сидел у костра, пил чай и рассказывал механику-водителю ПРП Бердюгину, как через две недели, ну максимум через три он будет гулять по родным улицам своего Кургана. Как он придет в свою школу – а встреча с одноклассниками, друзьями, да ещё когда на груди боевые награды будут позвякивать, вот разговоров то будет. Саша знал – он за то, что двенадцать раз сходил в группе корректировщиков в тыл боевиков, да и за другие боевые заслуги был представлен к ордену Мужества, медали Суворова, да и вчера начальник артиллерии полка подполковник Копытов говорил командиру взвода, чтобы он подготовил на Сашу наградной лист на медаль "За Отвагу", так что было отчего быть в хорошем настроении, хотя где-то в глубине души Шароборина грызло какое-то беспокойство, какая то тревога – причин её Сашка не мог понять, и спустя некоторое время отмахнулся от нее.

– Гутник, чего ты сидишь надутый – давай изучай местность, ведь сколько раз я вам на тренировках говорил, изучайте местность отсюда с горы, запоминайте ориентиры, характерные здания, представляйте как они будут выглядеть там внизу. На улицах, все будет смотреться по другому, а то я сейчас запрашивал корректировщиков – почему не стреляют? А они мне отвечают – ни хрена не видим и не знаем куда надо вести огонь. – Всё это начальник артиллерии с раздражением высказал начальнику разведки артиллерии полка капитану Гутнику, который безучастно сидел на ящике и о чем-то угрюмо размышлял, – Тебе же через двое суток менять Кравченко с его группой.