Цеханович Геннадьевич - Умирать страшно лишь однажды

Дождавшись, когда Насонкин и Кунашев отошли на приличное расстояние, я повернулся к командиру батареи: – Мелехов, кончай ерундой заниматься. Поехали в Чечню, батарея тебе верит и готова с тобой ехать. В конце концов, не бегать же ты, там, в атаки будешь. Решайся, батарея ждёт тебя.

Капитан растерянно топтался на месте, на мои слова и доводы не отвечал, только с досадой хмыкал и отводил взгляд в сторону. Видно было, что он был настроен сдавать сейчас батарею и был здорово раздосадован таким поворотом событий.

– Давай, иди, командуй батареей. Вечером придёшь ко мне и доложишь о своём решении. – Теперь уже я с досадой подтолкнул его в сторону батареи. Было ясно – не поедет он в Чечню.

Так оно и получилось. Вечером капитан пришёл в кабинет ко мне и, пряча глаза, заявил о том, что он не может ехать. Причина – семейные обстоятельства.

На следующий день в кабинет ввалился капитан Кунашев и представился мне помощником командира третьего батальона по артиллерии. А на следующий день на должность командира противотанковой батареи прибыл капитан Плеханов из Шадринского гарнизона. По первым впечатлениям не глянулся он мне; показался вяловатым, но личный состав батареи сразу же принял его. Вместе с ним прибыли и командиры противотанковых взводов – неплохие лейтенанты. Так что батарея была укомплектована.

Помимо решения этих частных вопросов, приходилось участвовать в бесконечных совещаниях на различных уровнях, которые выматывали и выбивали из графиков комплектования подразделений. Но на данном этапе без этого мы не могли обойтись. Гвоздев со своим штабом, также развили кипучую деятельность и ещё уплотнили график, навязав ряд занятий для командиров подразделений. Конечно, богатый боевой опыт, неординарность мышления, высокий методический уровень изложения материала генералом, делали эти занятия интересными и познавательными. Но занятия давали минимальный эффект, так как у командиров подразделений в этот момент головы были забиты другими, более близкими проблемами. Особенно увлёкся генерал вопросом организации круговой обороны полка, роли и места артиллерии в ней. Его штаб нарисовал большой и красочный плакат одного из вариантов круговой обороны, где за центр брались огневые позиции полковой артиллерийской группы. Через каждые пять километров от центра рисовались круги. Их было три, разных цветов: пять километров – зелёный, десять – синий, пятнадцать – красный круг. Через центр огневых позиций проходили вертикальная и горизонтальная линия ориентированные по сторонам света: север, восток, юг и запад. Соответственно они кодировались: север – Москва, восток – Уфа, юг – Баку, запад – Минск. Если срочно нужен был огонь на каком-то участке обороны полка. То для ускорения наведения дивизионов подавалась команда, например: – "Самара"! Москва, навести! Все крутили механизмы горизонтальной наводки в сторону севера, тем самым сокращая время подготовки к открытию огня. Он прямо пытался вбить нам эту схему в головы. Но, забегая вперёд, хочется отметить, что по ряду разных причин эту схему мы ни разу не применяли.

На пятый день проведения боевого слаживания дивизионы и противотанковая батарея выдвинулись на практические занятия на Свердловский учебный центр. Марш мы совершили нормально. Как вышли одной колонной из полка, так и пришли на учебный центр. В ходе марша проверили связь между подразделениями и мной. Правда проверка связи прошла на минимальных расстояниях и этот недостаток потом нам "вылез боком" уже в Чечне. А пока в ходе выхода я опять почувствовал себя лишним. Никто не интересовался моим мнением, никто не спрашивал меня: какие вопросы я хочу отработать в ходе выхода, что проверить и вообще как его провести. Весь план выхода и проведения занятий был разработан в штабе артиллерии дивизии и офицерами Шпанагеля помимо меня. Прибыв на учебный центр, дивизионы сразу же умчались с окружниками в сторону автодрома. Я же поставил задачу ПТБ развернуться на учебной точке гранатомётчиков и провести выверку пусковых установок. Приказав Гутнику развернуть КНП начальника артиллерии и провести занятие по разведке, сам отправился в первую миномётную батарею. Командир батареи, лейтенант Мустаев, занимался с батарей и особых замечаний у меня к нему не было. От Мустаева я направился на винтовочно-артиллерийский полигон, где был развёрнут КНП третьей миномётной батареи старшего лейтенанта Беляева. И здесь батарея занималась своим делом. В одном окопе с Беляевым был развёрнут командно-наблюдательный пункт командира третьего батальона, который проводил боевое слаживание мотострелковых взводов. Когда взвод подымался в учебную атаку, третья миномётная батарея командами имитировала поддержку атаки. Мне тут тоже нечего было делать. Я вернулся на свой КНП, бегло осмотрел его и дал команду – Отбой. Пока сворачивались приборы, я в бинокль наблюдал, как Плеханов проводил выверку пусковых установок.