Алексей Яковлев - Внутренние новеллы

Однако фантасту им была давно обещана протекция в ленинградском журнале. Гм вообще обещал много и с удовольствием. Ему нравилось смотреть, как глупеют лица обнадеженных. Вот и сейчас он изобразил кулаком правой руки жест стопроцентной гарантии, глядя через плечо визави на сомлевшую юную сказочницу, и прикидывал, стоит ли оно того?

Он думал прийти к окончательному решению, когда спровадит гостей, но балбесы вдруг поднялись со словами, что им пора (никто не возражал), а тело они забирают с собой, потому что так надо. Гм слегка опешил. Председатель местного отделения, стихотворец и простая душа, грубовато ответил балбесам, что без них как-нибудь разберутся. На что они нахально спросили, нужно ли уведомить администрацию гостиницы о бесчувственно пьяной девушке, которая остается в номере таком-то до утра? Умный Гм не дал простой душе устроить драку и, наблюдая эвакуацию сказочницы в неизвестном направлении, представлял на разные лады, как распорядятся балбесы свой добычей.

А через полчаса обнаружилось, что они и коньяк сперли, две из последних четырех бутылок. Эту пьянку определенно стоило завершить на высокой ноте. Гм усадил коллег в такси, а сам остался на перекрестке созерцателем ночи. Осенняя улица золотилась фонарями. Поблескивали лужи на трамвайных путях. И сам трамвай очень кстати, громыхая, ковылял со стороны вокзала. Гм восхитился отзывчивостью мира, расстегнул плащ, занял удобную позицию в метре от рельсов.

Трамвай задержался на светофоре. Зевающая вагоновожатая, увидев одинокую длинную фигуру, вопросительно полуоткрыла переднюю дверь. Он помотал головой и хищно улыбнулся. Поворотом ручки женщина вернула дверь на место. Мигнул зеленый. Трамвай стал приближаться, набирая ночную скорость, дыша перегаром машинного масла.

Гм считал про себя: три, два, один…Пуск! — закричал он во весь голос и метнул фантастический роман — из-за пазухи прямо под колеса. Папка упала, как надо, и была разрезана точно пополам. Гм немного потанцевал, улюлюкая по-индейски, на шпалах, в вихре обрывков романа. Колеса хорошо его покромсали. По дороге в гостиницу он убеждал себя, что признателен балбесам за избавление от банальности.

Он любил путешествовать, разумеется. Александр Грин, зов океана, Кон-Тики. Выучился на гидролога и узнал, что научные плавания — зеленая тоска. Открыл для себя езду в незнаемое, которая вознаграждалась несравнимо. К концу семидесятых стал безгранично выездным и за десять лет объехал полмира в качестве голубя советской литературы.

На этот раз в списке были Куала-Лумпур, Бруней, Сингапур, Дели и Катманду. Там удалось побрататься с битником второго ряда, который последние десять лет бродил по городу с волынкой, которую они всю ночь мучили под стоны двух шведок, обжимавшихся на ковре, а утром надо было лететь в Москву, бедную, голодную и некрасивую. Оттуда в Сибирь, где с нетерпением ждали новые таланты.

Пара балбесов была тут как тут. Они успели накатать вторую часть своей безумной эпопеи и опять на что-то надеялись.

— Через месяц еду в Германию. — сказал Гм, чувствуя прилив вдохновения. — Возьму эту книгу с собой и заброшу в «Посев». А если дадите мне второй экземпляр — отправлю в Канаду Саше Соколову.

Слова выходили легко, физиономии юных идиотов искрились восторгом.

Гм еще не успел придумать, каким способом казнит рукопись, а ему от балбесов уже прилетела вторая заушина. В перерыве секретарь поманила его к своему столу.

— Хочу вам кое-что показать. — дрожащим голосом выговорила она. — Вы с этими дегенератами обнимаетесь, а они вот что сделали с вашей книгой. — женщина достала из ящика прошлогоднюю повесть Гм.

Автор раскрыл книгу, и в глазах у него запестрело. Весь текст, страница за страницей, был исчеркан разноцветными карандашами. Пролистав до конца и убедившись, что вандалы не пощадили ни строчки, Гм вернулся к началу, где на титульном листе увидел надпись, сделанную печатными буквами: Гм Попов задарил нам эту херню, мы над ней работали, вычеркивая лишние слова. Дата, подписи.

— Шалят. — произнес он сквозь зубы. — Но это пустяки.

На следующий год он подготовил ответный удар. Несколько страниц из прошлой рукописи, под шампанское, съела, хохоча, юная сказочница, но это было уже не в счет. Публично расхвалив балбесов за то, что они явили миру продолжение своей саги, Гм подстерег их в курилке и шепотом рассказал, что избран в жюри русского букера, куда собирается номинировать трилогию о дурдоме.