Барбара Вайн - Черный мотылек

— Ваша бабушка не могла бы уточнить?

— Я предлагал ей на выбор: «дядя», «деверь», но впустую. Похоже, она рассказала все, что ей известно. — Джейсон с усмешкой добавил: — Если стану давить, она вспомнит и то, чего не знала.

— Хэкни нам что-то даст?

— Может быть. Однако в современном справочнике Хэкни О'Дрида отсутствуют. Еще бы, сто лет прошло.

— Что же дальше?

Вместо ответа он задал встречный вопрос:

— Ваш отец католик?

Сара покачала головой, но тут же вспомнила о загадочном предмете, все еще хранившемся в словаре, между «Графом» и «Динамичностью», и отдала пальмовый крест Джейсону:

— Он не уходил из дома по воскресеньям с утра. Я бы знала, я всегда проводила выходные дома.

— Может, он ходил на субботнюю мессу. Во многих католических храмах есть вечерняя служба по субботам.

— Как вы много знаете! — Ей вдруг захотелось поддразнить Джейсона.

— Пора мне домой, — сказал Джейсон, глянув на часы.

Он произнес эти слова сокрушенно, со вздохом, пожимая плечами, и посмотрел на Сару, будто она могла предложить ему более привлекательную альтернативу. Что, она должна оплатить ему номер в гостинице?

— Выпейте на дорогу, — сказала она и, пока он наполнял стакан, добавила, поддавшись внезапному порыву: — Я оплачу вам такси до Ливерпуль-стрит.

— Спасибо. На десятичасовой я опоздал, но еще будет поезд в одиннадцать.

— С утра у вас лекция?

— Вообще-то я сейчас не хожу на занятия, — теперь он избегал смотреть Саре в глаза. — Разве вы не догадались? Я… провалился, в общем. После Пасхи так и не возвращался.

— Ясно. — Но ей ничего не было ясно. — А ваша стипендия, на что же вы существуете?

— На ваши деньги, — откровенно ответил он. — Вас мне будто Бог послал. — Тут он заставил себя встретиться с ней глазами. — Во всех смыслах.

Сара прошла в кухню, нашла кошелек и вернулась к нему с двумя десятками. На такси за глаза хватит, ну да ладно.

Джейсон с благодарностью принял купюры:

— Бабушка не знает. Думаю, она перестала бы меня кормить, если бы догадалась, и тогда мне конец. К тому же я у нее моюсь. Надо приучить себя к холодному душу, но мне, по словам бабушки, не хватает силы воли. Родители тоже не знают. Считают, что я все еще бьюсь над психологией. Ничего, что-нибудь подвернется, так всегда бывает.

Сара брезгливо размышляла: по нынешним временам можно все-таки соблюдать элементарную гигиену. Нагреть воды в чайнике, ополоснуться над раковиной, сходить в баню. Но выскажи она это вслух, Джейсон наверняка возразит, что у нее нет подобного жизненного опыта, и окажется прав.

— Наверное, стоит разработать линию О'Дрида, — подытожил он. — Этим и займусь.

Сара проводила Джейсона до двери, а потом даже вышла на улицу и вместе с ним дождалась такси. Он весело помахал ей из окна машины. Она поднялась наверх, с отвращением принюхалась и принялась открывать окна. Саре казалось — пусть это и нелепо, что она не сможет прикоснуться к заляпанному стакану. Но в конце концов она решилась, натянув резиновую перчатку. Неловко держа стакан за ободок большим и указательным пальцами, она понесла его в кухню, отодвигая подальше от себя, словно мертвое насекомое.

На следующий день Роберт Постль отослал Саре сигнальный экземпляр «Меньше значит больше». Редакция предупреждала, что обложка не окончательная: пустынная городская улица — не рисунок, а фотография, и больше похоже на континентальную Европу, чем на Лондон. Сзади разместились похвальные отзывы о последней книге автора, панегирики от Малкольма Брэдбери и Э. Уилсона.

Несколько строк внизу извещали читателя, что книга выйдет в свет 29 января 1998 года, цена — 16.99 фунта в твердом переплете, размер 234 на 153 миллиметра, объем 256 страниц, далее следовал серийный номер. Короткая биография на форзаце сообщала ложные, как теперь знала Сара, сведения — ее отец не был единственным ребенком и не учился в Тринити. Но горестная правда оставалась неизменной: он умер в июле 1997 года.

Эта книга, как и многие другие, посвящалась ей и сестре: «Моим дочерям, Саре и Хоуп». Глаза опять защипало от слез. Вспомнилось, как отец спрашивал разрешения посвятить им книгу.

— Так полагается, — пояснил он. — Окажете ли вы мне честь, позволив посвятить вам следующий роман?

«Вестника богов» он посвятил Колину Райтсону, другую книгу (кажется, «Впроголодь») — Роберту Постлю, а «Быстротечное время» — памяти матери. Ранние книги он не посвящал никому. Только теперь Сара сообразила, что ни одного произведения отец не посвятил своей жене, Урсуле. И почему она раньше не обращала внимания на надпись «Памяти моей матери»? Он хотел почтить не Кэтлин Кэндлесс, но Анну Райан.