Барбара Вайн - Черный мотылек

Рукописи предназначались университету, который собирал архив Джеральда. Два романа отпечатала она сама, третий — Розмари. Джеральд вносил исправления черной ручкой. Как странно: писал он неразборчиво, а редактировал аккуратно. Урсула выдвинула ящик стола, поискала оберточную бумагу, конверты для бандеролей, скотч.

К тому времени, когда зазвонил телефон, Урсула снова вспомнила про Сэма Флеминга. Звонок прервал ее мысли, и весьма кстати — так она думала, пока не взяла трубку. Она едва узнала голос дочери. Сара запиналась сильнее, чем в прошлый раз, чуть не плакала. Будь у них доверительные отношения, как обычно между матерью и детьми, подумалось Урсуле, она ждала бы тяжкого признания. Но Сара не станет поверять ей задушевные тайны, как и сама Урсула не стала сообщать дочери — с восторгом или смущением, — что ее пригласили на ужин.

— Что случилось, Сара?

Молчание затянулось. Стояла такая тишина, что Урсуле почудилось, будто их разъединили.

— Сара! — окликнула она.

— Я хотела тебя спросить…

— О чем?

— Не знаю, как сказать. — Сара глубоко вздохнула, и Урсула с замиранием сердца услышала из ее уст обращение, от которого отвыкла много лет назад: — Мама… Мама, а папа всегда носил фамилию Кэндлесс?

— То есть? — переспросила Урсула. Обращение дочери выбило ее из колеи.

— То есть у него была когда-нибудь другая фамилия? Он не менял ее?

— Насколько мне известно, нет. Конечно нет. С чего ты взяла?

Сара уклонилась от ответа.

— Я приеду на выходные. Надо бы осмотреться в его кабинете, бумаги разобрать. Ты не против?

Урсулу поразило, что дочь спрашивает разрешения. И она ответила как-то наигранно:

— Что ты, что ты, разумеется, приезжай.

— Заодно и тебе помогу. Разберем все вместе. Ведь тебе это нужно?

— А что за другая фамилия? — спохватилась Урсула.

Снова повисло молчание. Потом Сара сказала:

— По телефону не объяснишь. Поговорим, когда я приеду.

Присев в гостиной, Урсула посмотрела на море — туман рассеялся, заходящее солнце тусклым золотым слитком переливалось на западе. На его фоне черным ромбом проступал остров Ланди. Вновь и вновь Урсула прокручивала в уме слова Сары, но ничего не понимала. Когда солнце зашло и тени вытянулись, Урсуле показалось — если она сейчас обернется, то увидит Джеральда в «папином кресле». Это имя казалось неотъемлемой частью Кэндлесса, как и крупная фигура, грива волос, глубокий голос, отдающий краткие распоряжения. Джеральд Кэндлесс. Имя непривычное, но, услышав его, не пропустишь мимо ушей, а призадумаешься и вспомнишь: «Ах да, конечно!»

Она резко обернулась. Если сейчас в том кресле померещится Кэндлесс, значит, начались галлюцинации, она сходит с ума. Но кресло оказалось пустым. И дом пуст. Только тут, с опозданием на месяц, Урсула спохватилась, что ничего не сообщила в больницу, где Джеральду собирались делать шунтирование. Впрочем, они наверняка уже знают.

Возможно, ее брак был таким же, как у всех. Может быть, так и заведено. Кто знает? Урсула не слишком интересовалась нарядами, прическами и тем, что мать называла «подмогой красоте». Но по утрам ходила по магазинам, вернее, смотрела на витрины, поскольку заняться было нечем. Заходила на кладбище при церкви Св. Иоанна, посещала могилу Констебля, как советовала Сэлли Райтсон. В хорошую погоду добиралась до леса. Приходила уборщица, наводила порядок в доме. Ланч Джеральду не требовался, он не хотел прерывать работу. Урсула относила ему в кабинет кофе и бутерброд с сыром, писатель улыбался и благодарил жену. Днем она расшифровывала его почерк и перепечатывала очередную главу из романа под названием «Покинутый водяной».

Протагонист — Джеральд научил ее использовать этот термин вместо выражения «главный герой» — морской офицер; его жена вернулась к родителям, когда он ушел в море, а потом и вовсе бросила мужа ради кузена, с которым выросла. О браке здесь было сказано мало, зато много — об отношениях в семье. Если Урсула и надеялась найти в книге взгляды Джеральда на супружество, ее ожидало разочарование. Удивительно другое: откуда единственному ребенку так много известно о любви к братьям и сестрам?

Джеральд собрал тысячи книг, так что в библиотеку Урсула больше не ходила. Тогда она и начала читать что-то еще, кроме романов. Но по-прежнему считала, что они — как Джейн Эйр и мистер Рочестер. И если задумывалась о своем браке — а это случалось нечасто, — то приходила к выводу, что примерно так же сложилась после замужества жизнь Джейн. Не считая печатной машинки, конечно. И сумасшедшей в дальнем флигеле. Ей и в голову не приходило, что у Джеральда может оказаться своя сумасшедшая.