Сэм Хайес - В осколках тумана

— Уже поздно, Джулия. Я займусь бумагами, но сегодня уже ничего не удастся.

Марри исчезает — растворяется призраком, только что был, и вот его уже нет. Лишь в воздухе повисает шепоток подозрения.

Еще не очень поздно, но я заснула. Разбудил меня телефон. Шея затекла, я сонно оглядываюсь и понимаю, что заснула в кресле у камина.

На экране мобильника номер Надин.

— Алло? — Какую-то долю секунды я думаю, что Надин сидит с детьми, но потом вспоминаю, что сама уложила их в постель.

— Привет, — говорит она. — Как ты?

У меня нет сил ответить. Распрямляюсь, ерошу волосы.

— Я поговорила с Крисси, психологом. — Молчание. Я гляжу на экран телефона, но уровень сигнала отличный. Наконец Надин снова подает голос: — Джулс, нам нужно поговорить. Вместе с Марри. Мы можем встретиться утром?

— У меня уроки, — тихо отвечаю я. Может, это сон? Марри разжег во мне костерок сомнения, и теперь мне кажется, что вся моя жизнь — притворство. — Конечно, — тороплюсь согласиться я, ведь Надин просто так не стала бы предлагать встречаться. — Ты сможешь приехать в Или в утреннюю перемену? Выпьем кофе.

— Нет, Джулия. — Мое имя падает увесистым камнем. — Лучше встретимся в полиции.

Я знала, что мама никогда мне не лгала. Правда была для нее идолом, основой ее жизни. Тягу к правде она упорно прививала и мне, и всем своим воспитанникам. И как правило, добивалась успеха. Именно поэтому служба опеки направляла к ней самых трудных детей. Неудивительно, что следующим утром в Нортмире объявился инспектор — в ответ на мое сообщение, о котором я намертво забыла.

— Здравствуйте, я Ларри Крест из отдела защиты приемных детей. Приступил к службе совсем недавно и вот объезжаю наших подопечных и их опекунов, знакомлюсь. Полагаю, вы Мэри Маршалл?

Он достает из кармана самые крошечные очки в мире и надевает на столь же миниатюрный носик.

— Да, — вру я, не успев даже вздохнуть, улыбаюсь и протягиваю руку. — Я как раз собиралась уходить по делам.

— О, простите. — Он чуть ли не кланяется, такова мамина репутация в службе опеки. — Я не отниму много времени.

— Ничего не получится, — сухо отвечаю я и смотрю на часы. С его взглядом стараюсь не встречаться. Очевидно, он не в курсе, сколько маме лет. — Бренна и Грэдин уже уехали в школу.

Решительно направляюсь к машине. Перед глазами мелькает образ: Грэдин цепляется за сестру у ворот — сначала любовно, потом злобно. И тут вспоминаю Грейс — обнаженное, изломанное тело.

— На самом деле я пришел не к ним. На нашем автоответчике оставлено ваше телефонное сообщение. Вы сказали, что это важно. Думаю, нам стоит поговорить.

Из дома вылетают Флора и Алекс и несутся к машине, сражаясь за право первым залезть внутрь. Черт. Чиновник смотрит на них, недоуменно хмурится, но ничего не говорит. Я тоже смотрю на своих детей и пытаюсь представить на их месте несчастных Бренну и Грэдина. Нет, невозможно. У приемышей нет никакого шанса, что их жизнь будет столь же стабильна, как жизнь Алекса и Флоры.

— Никакого, — тихо говорю я.

Заблудившиеся дети. И без меня они окончательно пропадут. Бренне нужна женщина, которая заменит ей мать, а Грэдин, несмотря на свою брутальную внешность, еще совсем ребенок.

— Что, простите?

— Я говорю, не было никакой необходимости приезжать. У нас все в порядке. (Во взгляде Ларри недоверие.) Просто дети поссорились. Ну, такое случается между братьями и сестрами. Я просто хотела поподробнее расспросить о них, но теперь все разрешилось. Стало даже лучше, чем раньше.

Судя по облегчению на лице Ларри и широкой улыбке, он сейчас сядет в машину и вычеркнет меня из списка своих проблем.

Что я творю?! Зачем я притворяюсь мамой? Что сказала бы она обо всем этом, если бы могла? И Грэдин с его приступами ярости. Да, он мало чем отличается от ребенка, но при этом опасен.

— Мама, поехали! — кричит из машины Алекс. Он ненавидит опаздывать в школу.

— Что ж, мне пора. Но знаете, Ларри, — я трогаю его руку и тепло улыбаюсь, — я очень благодарна за ваше внимание. Если возникнут какие-либо проблемы, я сразу обращусь к вам. Поверьте, у Бренны и Грэдина все прекрасно.

— Вот и славно. До свидания, миссис Маршалл.

Ларри забирается в машину. Я жду, пока он скроется из виду, а затем сажусь в свою.

— О господи, — шепчу я. Мысли плавятся в голове. — Что я наделала?

— Что ты наделала, мама?

Я оборачиваюсь, беру Алекса за руку. Он уже не маленький и все понимает.

— Иногда взрослым приходится лгать. Это называется ложь во спасение. Я не хотела обманывать того человека, но так получилось. — Я морщусь, понимая, что слова звучат по-детски.