Сэм Хайес - В осколках тумана

— Хорошо. — Джулия поворачивается к машине, припаркованной на обочине. — Дэвид просил что-нибудь передать? Как он себя чувствует?

— Мы приступили к работе, — неопределенно отвечаю я. А ведь стоит мне сказать всего одну фразу, Грейс Коватта беременна от Дэвида, и мир Джулии рухнет. Но я сам еще не переварил эту новость. Нужно увидеть отчет судмедэксперта, дождаться результатов анализа ДНК. — Не беспокойся, — говорю я ей, подразумевая обратное. — Улики в основном косвенные. Странно, что ему вообще предъявили обвинение. Он в порядке. Ест и спит. Он просил… передать тебе привет.

Джулия кивает, плотно сжав губы.

— Не опоздаешь на ужин? — к моему удивлению, спрашивает она.

Так она думает, что я по-прежнему собираюсь жить на ферме.

— Нет, — невольно улыбаюсь я, — я тебя бросил.

Джулия уходит, гадая, должно быть, как можно бросить того, кого с тобой не было.

Я помню, как солнце пригревало мне спину, на которой лежала его теплая рука. Он сказал, что не видел ничего прекраснее моей спины. И добавил, что у меня хороший мышечный тонус, и перечислил все мускулы, проводя по ним пальцем. Нынче спина моя сгорбилась, мышцы высохли, а кожа пожелтела, но я все еще чувствую его настойчивые прикосновения.

Жилище Дэвида выглядело совсем не так, как я ожидала. Комната была обставлена антикварной мебелью и больше походила на гостиничный люкс. С первого взгляда ясно, что Дэвид — не самый обычный студент. Гостиная, спальня и собственная ванная — все выдержано в глубоких чистых цветах. Две стены полностью заставлены книгами, среди которых немало старинных.

— Это все родители, — объяснил он, заметив мое изумление. — Такие уж они у меня. Обставили квартиру, каждый месяц переводят деньги на мой счет и потому думают, будто… — Он замолчал, погладил меня по спине. — Ромбовидная малая мышца. Поднимается от седьмого цервикального и первого грудного позвонка, присоединяется к ости лопатки. Ты очень напряжена.

Я поняла, что с родителями он не в ладах, но от расспросов воздержалась. По крайней мере, это объясняло его вспышки гнева.

— Может, выпьем чая? — предложила я.

Дэвид прав. Я нервничала. Подошла к стеллажам, провела пальцем по корешкам, как Дэвид только что провел по моему позвоночнику.

— От тебя все еще несет покойником. — Я с улыбкой повернулась к нему.

Но к Дэвиду уже вернулась угрюмость.

— Я приготовлю чай. — Он прошел мимо меня, оставив легкий отпечаток губ на моей шее.

Столько лет минуло, а след все еще жжет кожу.

Мы устроились у окна-эркера, пили чай и наблюдали за студенческой жизнью. Я чувствовала себя особенной, частью элиты, за которой с восторгом наблюдала годами.

— Я решила, что буду делать дальше, — сказала я.

— М-м?

— Ветеринария. Астрономия. Философия. Античная литература. Господи, мне все равно.

Я смеюсь, изгоняя из сердца колющую боль, радуясь тому, что пью чай с интеллектуалом из Корпус-Кристи-колледж. Это все, что мне осталось.

— Но мне нравится и нынешняя моя работа.

— Ты же официантка, — заметил он, вытаскивая сигареты. Закурил.

— Может, когда-нибудь я открою кафе.

Кольца дыма плывут в солнечном мареве, огибая меня. Воздух из легких Дэвида. Я вдохнула, чтобы оставить частичку себе.

— Почему я тебе нравлюсь?

Его прищуренные глаза оценивали меня с уверенностью, необычной для столь молодого человека. Я знала, он меня хочет.

Не желая переводить разговор в более серьезное русло, я снова рассмеялась. Только так мне спастись. Над верхней губой выступили капельки пота. Жарко. И в комнате, и на улице.

— Ну, у тебя красивые глаза. — Это правда. Темные, таинственные, прячущиеся за небрежными прядями. — Ты умный. Мне нравятся умные мужчины. — Да, я с ним флиртовала. Я скрестила ноги, закинула одну на другую, подол яркой юбки переместился выше. — Всегда нравились, они такие…

— Сексуальные?

Дэвид опять улыбался, взрослая мрачность уступила место детской игривости. Меня волновали стремительные перепады его настроения. Я ощущала себя психологом, исследующим бездны его натуры.

— А мне нравятся женщины старше меня, — признался он. — Опыт — это здорово, правда?

Я вспомнила свою клятву и сжала ноги. Я уважала Дэвида и хотела, чтобы он уважал меня. Да, я старше, но не собираюсь воспользоваться ситуацией. Наши отношения основаны на другом. Для меня они намного глубже. Я хотела, чтобы это он стал моим наставником, хотела пропитаться жизнью, знакомой ему с рождения.