Татьяна Алексеева - Выход где вход

Сегодня им предстояло посмотреть сразу две квартиры. Вера как обычно вела Ванду Петровну под руку, тревожно поглядывая по сторонам — не надвигается ли что-нибудь шокирующее, вроде пьяного мужика. А заодно зорко смотрела под ноги, опасаясь пропустить на дороге неровность или выбоину. Одновременно приходилось напрягать слух: говорила Ванда негромко, волнующим шепотом.

— Раньше мы с братом жили на Покровке, пока родительскую квартиру не разменяли, — лепетал смущенный голосок. — Теперь я совсем не жалею, что оттуда уехала. В Центре не видишь смену времён года. Везде асфальт. А снег на асфальте не лежит — тут же тает. Вот и получается: зимой — слякоть, осенью — слякоть, весной — слякоть. Круглый год одно и то же. И Садовое Кольцо рядом с этими ужасными машинами.

Вера старательно обогнула лужу, затопившую половину дороги.

— Ах, как я плакала, уезжая с родной Покровки… Но после смерти родителей, когда брат женился…

Прозрачные глаза заволокло слезами. Ванда несколько минут боролась со спазмами в горле. Наконец продолжила:

— Ну, вот… После их смерти и переезда я всё плакала, плакала… Думала — не переживу. А потом как прислушалась к своему парку возле дома! Теперь и вовсе не представляю, как останусь без него… Ой, извините, Верочка. Я случайно Вас не задела платочком? — Ванда Петровна извлекла из сумочки ослепительно белый кусочек батиста — промокнуть слезинки.

Завернув за угол, они уткнулись в нужный дом. К удивлению Веры возле подъезда уже дожидалось три человека: лысоватый мужчина и пышнотелая мама с нескладной дочкой-подростком. Мама-с-дочкой шушукались, неприязненно косясь на мужчину-конкурента. У мужчины, похоже, шел важный мыслительный процесс. Он отрешенно прохаживался по дорожке, обняв портфель и не замечая окружающих.

— Вы что же — все квартиру смотреть? — грубовато и недовольно вступила Вера, рискуя шокировать свою спутницу.

— Да, вот риелтор одновременно всем назначила! — пожаловались мама-с-дочкой, ища сочувствия и поддержки. — Но мы первые пришли.

— Ну, а риелтор-то сама где же? — нетерпеливо поинтересовалась Вера.

— Опаздывает, — нахмурившись, пояснили мама-с-дочкой.

Минут через десять явилась риелторша. Тип — пригородный. На голове — передержанная химия, глаза бурно подведены. В полщеки — багровые румяна. Манера речи не отшлифована даже слабым знакомством с письменностью. Но самочувствие — как у генерала, инспектирующего войска.

В квартире воняло кошками, потолок был в протечках, сантехника — в ржавых пятнах и подтеках. Окна глядели на пивной ларек и автобусную остановку разом (хотя в рекламе писалось, что во двор). Ванда Петровна на всё реагировала отрешенно, боясь кого-нибудь обидеть. Зато Вера дала себе волю, неприязненно напустилась на риелторшу. Припомнила ей и 'не требует ремонта' (указанное в рекламе) и то, что та нескольким клиентам назначила встречу одновременно. Риелторша флегматично перекатывала за щеками жвачку, не трудясь давать объяснения. Мама-с-дочкой покинули квартиру, не дойдя до кухни. Озадаченный мужчина с портфелем обещал 'подумать'.

Уходя прочь, Вера злобно тащила Ванду на буксире, стараясь при ней не выражаться. С каждым годом ей все труднее давались пустые просмотры, не оставлявшие даже надежды на то, что квартира понравится. Вероятность, что жилье не подойдет, не исключишь. Но одно дело — стечение обстоятельств. Другое — ложная информация и самоуверенное хамство. До чего жаль было тратить жизнь на нелепые разочарования и обломы. На хитрых дурачков, не понимающих, что при просмотре правда всё равно выплывет наружу… Как бывший филолог, Вера продолжала высоко ценить слова. И страдать из-за того, что они потеряли связь с реальностью. Превратились в конфетные обёртки, по которым не догадаешься ни о качестве, ни о вкусе.

По следующему адресу ситуация, казалось, улучшилась. Все чистенькое, выскобленное. У хозяев большая библиотека. На стенах — два-три пейзажа любительской кисти. В кресле мирно дремлет длинношерстый дымчатый кот. Серебристый — в тон коту — компьютер нежно жужжал и поддерживал атмосферу интеллектуального труда. Подойдя к окну, хозяйка картинно отдернула шторы: 'Вы только гляньте — у нас совсем нет домов перед окнами. Только небо!'.

При слове 'небо' в глазах Ванды Петровны поплыло мечтательное выражение.

— Хорошо бы брат согласился на этот вариант! — неуверенно надеялась она всю обратную дорогу. — Правда, у нас не совпадают вкусы. Увы, эта чудесная квартира далековато от его дома… Ему придется делать крюк, чтобы зайти ко мне.