Джон Стейнбек - Хризантемы

«Это хорошо. Очень хорошо»

«И поэтому я подумал» — продолжал Генри — «а не поехать ли нам в субботу вечером в Салинос — пообедать в ресторане, а потом посмотреть какой-нибудь фильм. Отпраздновать, одним словом»

«Да, конечно. Это было бы совсем неплохо»

Генри перешел на шутливый тон:

«К тому же сегодня будут кулачные бои. Не хотела бы ты пойти посмотреть на них?»

«Нет-нет!» — задержав дыхание вскричала Эльза — «я ненавижу кулачные бои»

«Я пошутил. Конечно мы пойдем только в кино. Сколько сейчас? Два часа? Я захвачу Скоти и мы вдвоем пригоним телят с пастбища сюда. Это займет нам часа два, не больше. А потом поедем с тобой в город, где-то часов в пять, и поужинаем в ресторане „Каминос“. Как — подходит?»

«Конечно подходит. Приятно съездить покушать куда-нибудь, чтобы не надо было готовить дома»

«Значит договорились. Я пошел запрягать лошадей»

«У меня еще есть немножко времени пересадить некоторые из побегов» — вслух подумала Эльза.

Она услышала как Генри зовет Скоти выйти из сарая, а несколько минут позже увидела их обоих, скачущих на лошадях вдоль бледно-желтого склона, в поисках телят.

Перед ней стояло небольшое, наполненное песком, прямоугольное корыто для рассады. Маленьким совком она перевернула землю, пригладила ее и плотно утрамбовала, потом вырыла десять параллельных продолговатых ямок. Она вернулась назад к хризантемам, вытянула несколько хрупких ростков и, осторожно отрезав ножницами листья, сложила их в аккуратный ряд.

Вдали послышался скрип колес и топанье копыт и Эльза повернулась посмотреть — что там. По проселочной дороге, шедшей вдоль берега реки и заросшей ивами и кустарником, двигалась, странным образом управляемая, странная повозка. Это был покрытый брезентом старомодный фургон, похожий на те, на которых когда-то ехали обживать дикий запад пионеры. Старая понурая лошадь и серо-белый ослик с трудом тащили его. На передке фургона сидел обросший щетиной человек огромного роста, а между задними колесами важно и чинно шагал неизвестной породы пес. На брезенте, покрывавшем фургон, корявыми неуклюжими буквами было выведено: «Кастрюли, сковородки, ножи, ножницы, косы — исправляем». Два ряда различных наименований и под ними — триумфальное «исправляем». Черная краска внизу каждой буквы сужалась в маленькую точку.

Эльза, сидя на корточках, с любопытством смотрела, как этот странный расхлябанный катафалк проезжает мимо нее. Но он не проехал мимо. Вместо этого фургон вдруг свернул на ведущую к их ферме дорожку и кривые старые колеса визгливо заскрипели по ней. Из под колес выскочил беспородный пес и стремглав понесся вперед. Мгновенно две дворовые овчарки бросились к нему навстречу. Потом все трое приостановились, на тугих прямых ногах, с вытянутыми в струнку мелко-дрожащими хвостами, и величественной походкой стали медленно кружить, принюхиваясь друг к другу. Фургон подъехал к садику, где Эльза работала, и тоже остановился. Беспородный пес, почувствовав, что преимущество не на его стороне, опустил хвост и залез, оскалив зубы, обратно под колеса.

«Это боевая собака и умеет драться, стоит ей только начать» — сказал сидящий на повозке человек.

«Да? Это сразу видно» — рассмеялась Эльза — «И как часто ей приходиться начинать?»

Незнакомец подхватил ее шутливый тон: «Иногда ей не приходится начинать в течении многих недель»

Выпрямившись, он перелез через колесо и спустился вниз. Лошадь и ослик, словно увядшие цветы, мгновенно опустились на землю. Только теперь Эльза смогла рассмотреть насколько большим и тяжелым был этот человек. Несмотря на то, что у него были седеющие шевелюра и борода, он не казался старым. Его помятый черный костюм лоснился жирными маслянистыми пятнами. Улыбка исчезла с его лица как только он перестал говорить, и в темных глазах застыло то мечтательное выражение, какое часто можно наблюдать в глазах моряков и водителей грузовых машин, работающих на дальних междугородних рейсах. Он снял помятую шляпу и оперся грубыми, мозолистыми, в черных трещинах, ладонями, об проволоку забора, окружавшего садик Эльзы.

«Я сбился с дороги, мэм. Не скажете ли вы мне — или эта проселочная колея выведет меня к шоссе на Лос-Анджелес?»

Эльза приподнялась и спрятала ножницы в карман вельветового фартука.

«Вобщем-то — да. Но она идет вдоль реки, очень кривая и на ней песка почти по колено. Я не думаю, что ваша упряжка сможет пройти»

«Вы будете удивлены, если я вам расскажу, через что моя упряжка может пройти» — сказал мужчина, даже с некоторой суровостью.