Четан Бхагат - Ночь исполнения желаний

— Работа есть работа. Им платят за то, чтобы они были противными. Это создает особую атмосферу, — беззаботно сказал Врум, зажигая кальян. Я посмотрел на горячие тлеющие угли и подумал о Ганеше. Не знаю почему, но мне было бы приятно бросить несколько из них ему в штаны.

— Хотела бы я иметь такую работу, где мне платили бы за возможность быть противной. В колл-центре нам постоянно твердят: «Будьте милыми, вежливыми и готовыми помочь», но быть подлой куда как забавней. — Радхика тоже расположилась на подушке. Для человека, пережившего тяжелую ночь, она выглядела ничего себе, хотя я не уверен, можно ли смотреться отвратительно при таком скудном освещении. Я подивился тому, что придурок Анудж обманывает такую жену.

На кровать легли только Эша и Радхика. Остальные сели на нее, скрестив ноги.

Врум пошел поздороваться с Джасом, который запустил какую-то невообразимую франко-африкано-индийскую музыку, и вернулся с двенадцатью коктейлями «Камикадзе». Дядюшка-военный отказался от выпивки, а мы не стали протестовать — нам досталось больше. Врум взял две дополнительные порции и быстро выпил.

Только мы покончили с «Камикадзе», как к нам подошла еще одна очень худая особа и принесла еще шесть коктейлей.

— Это «Лонг-Айленд», — сказала она, — вас угощает наш диджей Джас.

— Очень мило с его стороны. Твои друзья, Врум, работают в правильных местах, — заметила Радхика и принялась за «Лонг-Айленд». Казалось, она пьет просто воду. Если ты потребляешь спиртное нерегулярно, то рад воспользоваться каждым выпадающим тебе шансом.

— Эти коктейли очень крепкие, — заметил я, сделав несколько глотков. Голова закружилась. — Полегче, ребята, — попросил я, — наша смена еще не закончилась. Мы сказали, что выпьем по-быстрому, и потому не будем задерживаться здесь.

— Успокойся, парень. Чуток на дорожку. — И Врум заказал еще пять коктейлей.

— Я чувствую себя превосходно. Но я буду скучать по вас, ребята, — сказала Приянка.

— Что верно, то верно. Посмотрим, как ты приживешься в Сиэтле. А теперь попробуйте вот этот напиток, у него яблочный привкус. — Затем Врум сильно затянулся кальяном.

Он отправил его по кругу, и все мы, исключая Дядюшку-военного, выражение лица которого становилось все более покорным, затягивались по очереди. Играла веселая музыка, под нее было приятно делать большие затяжки.

Перед нашей кроватью располагались два жидкокристаллических телеэкрана, один был настроен на Эм-ти-ви, другой — на Си-эн-эн. По Эм-ти-ви показывали программу для молодежи: какая-то девица постепенно снимала с себя одежду под соответствующую мелодию. По Си-эн-эн говорили о вторжении США в Ирак. Я заметил, что Врум смотрит новости.

— Американцы просто чокнутые, — показал он на американского политика, выступавшего в поддержку войны. — Вы только посмотрите на него. Этот тип с удовольствием взорвал бы весь мир, будь у него такая возможность.

— Вряд ли. Не думаю, что они нападут на Китай, ведь им нужна дешевая рабочая сила, — громко возразила Приянка.

— В таком случае они не тронут и Гургаон, им нужны наши колл-центры, — высказалась Радхика.

— Значит, мы в безопасности, — присоединилась к девушкам Эша. — И это хорошо. Добро пожаловать в Гургаон, самое безопасное место на земле.

Девушки засмеялись, даже Дядюшка-военный улыбнулся.

— Тут нет ничего смешного. Наше правительство этого не понимает, но американцы используют нас. Целое поколение индийской молодежи обслуживает их колл-центры, — сказал Врум, и я подумал, что в один прекрасный день он может стать политиком.

Ему никто не ответил.

— Вы не согласны со мной? — спросил Врум.

— Будь добр, перестань… — начал было я, но, как обычно, тут же заткнулся.

— Хватит, Врум. Колл-центры приносят пользу не только им, но и нам, — возразила Вруму Эша. — Сам знаешь, как трудно заработать пятнадцать штук где-нибудь еще. А мы сидим в офисе с кондиционером, разговариваем по телефону, получаем зарплату и уходим домой. Так работают сотни и даже тысячи операторов. Что здесь плохого?

— Потогонное предприятие с кондиционером все равно остается потогонным. В каком-то смысле оно даже хуже других, потому что никто не видит нашего пота. Никто не видит, как разрушается наш мозг, — стоял на своем Врум.

— Почему тогда ты не уволишься? Почему продолжаешь работать на этих чертовых американцев? — поинтересовался я.

— Нужны деньги. Вот что меня там держит, — дернул плечом Врум.

— Все дело в Бакши. Ты вкалываешь на него, а винишь во всем колл-центры, — сказал я.