Владимир Маканин - Ночь… Запятая… Ночь… [сборник]

Теперь женщина с ними. Она в неспокойном забытьи. Лежит на носилках, то пошевеливая, то слепо крутя руками. И что-то невнятно мычит, бедная.

Рядом с ней (возле ее колышущегося бедра) старомодный, потертый рыжий портфель. Это студент пристроил свою ношу на носилки, чтобы высвободить руки. Портфель тоже мягко, живо колышется… Шаг за шагом.

Женщина, блуждая рукой, нет-нет и берется в забытьи за ручку портфеля, ощупывает ее. Потом успокаивается. Но продолжает держать руку на портфеле. Выглядит необычно: эти двое словно бы с подчеркнутой заботой несут вдруг заболевшую депутатку.

Оцепление.

Всех до единого проверяют, прежде чем дать пройти дальше. Велят опустить носилки на асфальт… Не спешат… Охрана подзывает носильщиков попарно. И не наскоро, а тщательно их проверяет… Заставляют приподнять руки. Так и стой!.. Хлопают по бокам и вдоль ног, ощупывая на предмет припрятанного оружия.

Носилки и лежащих на них проверяют особо.

– М-мм! – стонет женщина.

И вновь понесли. Квадратный мужик на ровном ходу вдруг замечает удивительное: женщина сумела – лежа! – залезть рукой в портфель студента и нашла там сигареты. Надо же!.. Ага, выцарапала себе одну! Если бы она могла себя видеть!.. С сигаретой в руке она кажется вполне беззаботной. Она не соображает, что ее куда-то несут.

С трудом, а все же попала сигаретой себе в губы – просит теперь вялым жестом: дайте же прикурить!

Квадратный, притормозив на миг и придерживая носилки коленом, достает из кармана зажигалку. Чиркнув раз-другой, дотягивается огоньком к женщине.

Несут ее дальше, а она себе курит.

Студент (он в паре идет первым) чует за спиной сигаретный дымок и начинает запоздало ворчать: я, мол, мамаша, тоже бы не прочь сейчас покурить.

– Запятая…

– А? – не расслышал квадратный.

– Запятая! Слаще не бывает! – И студент оживленно рассказывает. Через каждый шаг оглядываясь, он сообщает напарнику, что у них на третьем курсе это ценится и называется сделать запятую. Курнуть по-тихому на экзамене… Покурить, прежде чем идти к мрачному столу и тянуть там свой билет.

Можно, мол, и здесь сказать – женщина на белых носилках сейчас тоже идет на экзамен.

– Гы, – ыкает квадратный.

А женщина на носилках роняет, уже выронила окурок, впадая в полное забытье. Глаза закатились, правая рука свесилась и едва не волочится по асфальту. Они принесли ее мертвую.

НОЧЬ, и, услышав вновь недалекую стрельбу (похоже, возле Яузы), Зинаида подумала, что стемнело по-настоящему. И что она одна. Командированные уже давно все съехали. Кастелянша и уборщица ушли… И не закрыть ли дверь гостиницы еще и на засов?.. Час-то поздний.

Зинаида выскочила к входным дверям и ойкнула… он стоял там. Он улыбался. В светлом плаще. Она чуть с ума не сошла! Он же уехал!

Нет, нет, это был, конечно, другой человек. В таком же светлом плаще. Но незнакомый.

И стало ей страшновато.

Бывало, конечно, человек путал, принимая маленькую ведомственную гостиницу за обычную. (Иные и деньги за ночлег предлагали.) Но как это он вошел так тихо… без постука по ступенькам? Чужие ноги вахтер Зинаида расслышит сквозь самый сладкий сон.

– Здравствуйте, милая. Добрый вечер. – Мужчина приятно и несколько медлительно наклонил голову.

И тотчас ожившей теплой волной накатило на Зинаиду вчерашнее чувство. Затоптанное ногами отъезжающих. Нежное зазывное чувство… Так и невостребованное вчерашней ночью.

Селить чужаков в гостинице, однако, нельзя, имелся свыше категорический запрет. Без вариантов… Что же до личного резерва, у Зинаиды была еще лишь одна кровать в ее собственной квартирке-комнате (запасная – но это уже напротив кровати самой Зинаиды). Нельзя… И негде…

Незнакомец был явно помоложе того, уехавшего. Но так же высок. И похожая сила взгляда. И голос, голос…

– Здравствуйте, милая.

Сердце Зинаиды подтаяло. Однако она строго спросила:

– Что вам нужно? К кому?

– Мне ничего не нужно.

Она повторила:

– Мест нет.

– В пустой гостинице?

Он улыбнулся – и в улыбке его была знакомая мужская уверенность, так заворожившая вчера Зинаиду.

– Приличный человек оказался без ночлега. В такую неспокойную ночь, – добавил он твердо.

Мужчина был из ее снов. И вот-вот ее опять ужалит вчерашняя нежность.

– Но ведь я найду место. Я колдун. – Он засмеялся. – Не узнали? Если хотите, экстрасенс… Телевизор смотрите?

И тут же добавил более серьезно и чуть с нажимом:

– Экстрасенс. Учтите.