Александр Ольшанский - Стадия серых карликов

Ордер на новую квартиру совсем не улыбается… Надо уходить в какие-нибудь шабашники, в кооператоры по-нынешнему. Садитесь. Может, есть вопросы у заседательницы слева? Пай-девочка, на височках синие жилки трепыхаются, губки бантиком — вот такие музыкантши из детских садиков запросто могут в совещательной комнате поднять нежную ручку за высшую меру. Нет, она к этой жизни еще не накопила серьезных вопросов.

Приступаем к допросу свидетелей. Пригласите ммм… Фамилия, имя, отчество. Четырнадцать лет. Можно подумать, что побольше. Вы утверждали, что в новогоднюю ночь слышали с подружкой, как кричала, условно скажем, потерпевшая в кинобудке. Да, слышали… Кто же из тебя вырастет, если ты шпионишь даже в новогоднюю ночь? Конечно, она или ее подружка Танька, или обе сразу были влюблены в Ромку — поэтому в пятом или шестом часу утра, когда все уже разошлись, и оказались у кинобудки. Вход с улицы. Хотели взять у обвиняемого диски, чтобы переписать на магнитофон? И услышали крики? Какого характера крики? Евгения скандалила с обвиняемым или упрашивала его не трогать ее, звала на помощь? Нет? Нет — мы вас правильно поняли? Да.

Вопрос защиты. С виду пигалица, у защиты нос в веснушках и в очках, два пучка русых волос торчат в разные стороны, но славится мертвой хваткой. Если вцепится в жертву, то, для того, чтобы она оставила в покое, этой барышне надо отрубить голову. Во-первых, защита не считает Евгению Штанько потерпевшей, если уж ее называть так, то совсем по другим причинам — намек в адрес мадам Ширепшенкиной, предварительного следствия, всех тех, кто затеял судебную канитель. Во-вторых, у защиты есть один вопрос и одна просьба к юной свидетельнице. Скажите, свидетельница, как Евгения Штанько кричала, что это можно было расценить как призыв о помощи? Не могли бы воспроизвести эти крики? Свидетельница воспроизведет, почему же нельзя. Вот так: ой, ой, Ромочка, ой, ОЙ-ОЙ-ОЙ!

В зале смех, переходящий не в овацию, а в хохот. Защита вся покраснела, наверняка, для нее самой подобные возгласы не более чем теория. Хотя кто знает, во всяком случае она просит пригласить в зал Таньку, вторую свидетельницу. Результат тот же — хохот, только на этот раз с аплодисментами в адрес веснушек и торчащих пучков волос. Защита просит суд, учитывая возраст свидетельниц, считать воспроизведенные здесь крики отнюдь не призывами о помощи, а естественными физиологическими выкриками женщины в определенной ситуации. Высокий суд в лице председателя почему-то одновременно вспомнил ордер на квартиру и анекдот про «тады ой», который наверняка заседателю справа известен, а слева, у пай-девочки, заполыхал румянец возле ушка. Эпизод и ордер летели к чертовой матери.

Тот, Кого Здесь Называли Прокурором услышал вопрос, обращенный к нему: не пора ли послушать обвинение? Судья мотнул головой, пригладил рассыпающиеся волосы и вновь взглянул в его сторону, ожидая какой-либо реакции. Представителю обвинения меньше всего хотелось сейчас высовываться: да, он подписал обвинительное заключение, однако ситуация сейчас резко изменилась. Утром она была совершенно иной. Балетно-бульдозерная производственно-художественная композиция из правоохранительного цикла «Бой нетрудовым доходам!» без всяких осложнений началась на центральной площади и начальник уезда с гостем, с академиком науки и писателем художественной литературы улетел на загородную дачу похлестаться веничком. Уважение гостю, да еще такому знаменитому, надо было оказать. Ничего противозаконного, более того, долг гостеприимства.

О затее штаба и его начальника лендлорда товарища Ширепшенкина по массовому истреблению теплиц и парников начальник уезда, как выяснилось, и не догадывался. Он узнал об этом лишь тогда, когда из губернии последовало строжайшее указание «прекратить без ограничений». Правда, товарищу Грыбовику строжайшее указание поступило на два часа позже, и он совсем не так, как товарищ Ширепшенкин, его понял. Лендлорд не вчитался в смысл строжайшего указания, подумал, что выращивание овощей в закрытом грунте следует прекратить, а теплицы и парники следует разрушать без ограничений. Тогда как смысл строжайшего указания был совершенно противоположным: разрушение теплиц и парников немедленно прекратить, населению разрешается выращивать овощи в закрытом грунте без ограничений. Печально, однако факт.

Произошло девять драк с владельцами, причем в момент разрушения совхозных теплиц в Больших Синяках офицер милиции задержал опаснейшего рецидивиста, а местные активисты во главе с каким-то сержантом-придурком ничего лучшего не могли придумать, как до полусмерти излупить столичного милиционера. Сержанту, видите ли, он показался подозрительным! Кошмар!..