Дирк Уиттенборн - Жестокие люди

Это была правда.

– Но с чего они взяли, что кто-то поджег дом? Там же было полно скипидара и тому подобное… Я опрокинул одну банку, когда пробирался на лестницу.

– Пожар начался одновременно в двух местах. В холле и у лестницы, которая в библиотеке.

– Я даже не заходил в библиотеку.

Мама была рада это слышать.

– Никто не говорит, что это ты поджег дом, Финн.

– Надеюсь, что так. – Мама решила тоже принять участие в разговоре.

– Он ведь сам чуть не погиб в огне. – Она закурила сигарету и открыла банку с кока-колой.

– Это неправда, мама! – огрызнулся я, встряхивая плечом, чтобы сбросить ее руку.

Брюс зажег от маминой спички сигарету и медленно выдохнул дым.

– Тот, кто это сделал, видел, как ты входил в дом. Потом подождал, пока ты поднимешься наверх, и развел костер.

– Но я был на втором этаже всего пару минут! Затем, когда я увидел огонь, то побежал, и… – тут я чуть не проговорился.

– Для того, чтобы разжечь огонь, много времени не потребовалось: этому человеку всего-навсего надо было разлить краску по полу и поджечь спичку.

– Судя по тому, что ты говоришь, это сделал какой-то безумец, который хотел, чтобы все, кто находился на втором этаже, погибли.

– Гейтс считает, что все произошло именно так, миссис Эрл. В общем, дедушка и Гейтс сейчас дома. Они попросили меня сходить за тобой. – Мама схватилась за сумочку. – Дедушка хочет поговорить с нами наедине.

– Что вы собираетесь предпринять, чтобы найти Майю?

– Официально она будет считаться пропавшей только через двое суток. Но дедушка уже связался со всеми, с кем только можно. Поверь мне, полиция уже ищет ее повсюду. Надеюсь, у нее была основательная причина, чтобы уехать, потому что если это не так, то, мать ее, я сам готов надрать ей задницу за то, что она так безответственно себя ведет.

Я был удивлен тем, что Брюс позволил себе использовать такие выражения в разговоре с моей матерью. Обычно перед взрослыми он изображал паиньку.

– Простите меня за грубость, миссис Эрл, но ведь она должна была знать, какой сегодня важный день для нашей семьи.

– Я понимаю, Брюс. Мы все очень огорчены из-за того, что произошло.

– А что такого особенного случится сегодня? – встрял я.

– Папа возвращается домой.

Мама обняла его.

– Мы так за вас рады!

А вот я не особенно.

Потом Брюс залез в старомодный зеленый спортивный автомобиль, который я раньше не видел. Крылья и подножка были великолепны. Сзади висели два запасных колеса.

– Где ты его откопал?

– Это «Морган» моего отца. Он стоял в гараже с тех пор, как произошел несчастный случай.

Теперь мне уже не казалось, что семье Лэнгли ужасно повезло. Не то чтобы я думал, что вся удача и везение, выпавшие на их долю, были использованы мистером Осборном для того, чтобы заработать денег. Но теперь мне было понятно, что за пьянящую радость, которая наполняла их жизнь, им нужно было расплачиваться, и поэтому мне было их немного жаль. В то же время, они стали мне больше нравится. Наверное, дело в том, что я почувствовал, что у нас есть что-то общее.

Вместо ключа в этой машине была кнопка. Двигатель заработал только тогда, когда Брюс нажал на нее во второй раз.

– Когда папа вышел из комы, я приказал, чтобы ее отремонтировали. – Двигатель дал обратную вспышку. Брюс, чуть не плача, обратился ко мне:

– Мне просто хотелось, чтобы, когда отец вернется домой, все было так, как раньше.

– Машино выглядит просто отлично, – успокоил его я. – Теперь я жалел их всех даже больше, чем себя. Это было новое ощущение.

Когда мы отъехали от нашего дома, Брюс остановился у края дороги.

– Хочешь сам повести машину? – Он надеялся, что мы оба развеселимся. Я покачал головой и проглотил две таблетки. В голове у меня была целая куча вопросов, но я трусил задать их ему.

Мы повернули на другую дорогу. Все это было так странно. Небо было ярко-голубым, словно на открытке, сады цвели, но от пожара было столько копоти, что все цветы стали жемчужно-серыми.

От целого дома осталось только два черных дымохода и стена кухни. Утренняя роса еще не сошла. В воздухе отвратительно пахло гарью. Это было похоже на утро после вечеринки, во время которой на пляже зажигают праздничный костер. Мы находились на месте преступления – и не просто видели его, но дышали им, чувствовали его привкус во рту. Избежать этого было невозможно. Медно-красная крыша дома обрушилась вниз. Когда мы приехали туда, туда уже пригнали бульдозер и экскаватор, которые пытались поднять ее. Они приподняли крышу на четыре фута, но один конец соскользнул с ковша экскаватора, и она сорвалась и с глухим ударом шлепнулась прямо на тлеющие угли, из-за чего поднялось тошнотворное облако пепла. Все рабочие отвернулись и надели на лицо специальные маски от пыли.