Так мы заполучили свой первый феод, ограниченный стенами ресторана, и три пальца денег. Один «палец» Косберг отстегнул мне и поручил купить на него стекловаты и плащевой ткани для швей. Остальные два оставил себе, с трудом запихав в нагрудный карман пиджака.
Я думал, что после «Русского мира» Косберг меня уволит. Но он, напротив, похвалил и сказал, что ресторанный бизнес не потолок, скоро мы посвятим себя более серьезным победам. Сегодняшние события доказали, что воздействие на средний и мелкий лучше осуществлять через бизнес крупный.
— Одни большие яйца держать гораздо проще, чем множество мелких, — пояснил он. — Это будет настоящая революция. Революция сверху… Доминирует тот, кто сверху, Виктор, запомни, — сказал он и добавил, слегка покраснев: — Это из Камасутры.
Глава 22. ЗВУЧАНИЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ
После аннексии «Русского мира» Косберг внезапно исчез.
С большим трудом, используя «кнут и пряник», мне удалось выяснить у немногословных швей, что каперанг убыл на военно-морские сборы в качестве консультанта-советника. Эта версия излагалась как-то заученно, поэтому я решил, что каперанг никуда не поехал, а, скорее всего, забухал, сняв квартиру неподалеку от реабилитационного центра, как сделал бы на его месте всякий уважающий себя профессионал. Два пальца денег позволяли долго бухать и быстро реабилитироваться впоследствии.
Женщины кормили меня и обстирывали, я читал им вслух Тютчева и оказывал секс-услуги. Все вместе мы закладывали экономический базис под государственнические идеи нашего начальника и вдохновителя. Женщины шили пуховики из стекловаты, приватизированной мною на остановившейся стройке. Ткань приобретать я не стал, решив, что практичнее будет собрать и перекроить разбросанные по лодке гидрокостюмы. Швеи были довольны и шили хорошо. Пуховики получались большими и теплыми. Люди в набитых ватой гидрокостюмах выглядели толстыми и ленивыми, что соответствовало запросам. Люди хотели если не быть, то хотя бы казаться сытыми и счастливыми. Счастливый человек в общественном сознании толст и ленив, сытый — опять же ленив и толст. Замкнутый круг.
Следующий период наступил, когда закончилось сырье. Я пересчитал выручку и отправился за покупками. В магазине «Олигарх» на Литейном проспекте, в бутике «Все для охоты, рыбалки и мужского достоинства», я купил ряд вещей, вид которых совпадал с моими намерениями. А именно: тяжелую шубу из меха оленя, островерхую шапку с бобровым хвостом, широкий красный галстук, фальшивые швейцарские часы и очень дорогой портфель, состаренный промышленным способом до состояния почти полного износа и пахнущий подпорченной черной икрой. Мне было необходимо выглядеть богатым и простодушным. Этаким лоховатым провинциалом, не знающим столичных порядков. В общем, я косил под прибывшего с северных регионов тюленя.
Покружив по городу на «моторе», я велел водителю отвезти меня к гостинице «Советская». Отель заложили в одно время с началом строительства гигантской железной дороги — БАМ, когда понятие равенства достигло баланса содержания и формы, и все дома делали под одну гребенку. «Советская» напоминала общежитие для одиноких комсомольцев. Иностранцы, привередливые до дизайна, обходили гостиницу стороной, зато здесь любили селиться богатые провинциалы, авторитеты между отсидками и лица, объявленные в розыск. Всех их объединяла любовь к горькой «Сибирской», широкозадым горничным и легким деньгам.
С тех пор, как в стране начался бум обогащения, первые этажи комплекса стали сдавать под офисы, где размещались сомнительные фирмы-однодневки или фирмы-кидалы. Денег здесь, однако, водилось немало. Ходили слухи, что иные номера доверху заполнены ассигнациями, в иных томились заложники, прикованные наручниками к мраморным унитазам.
Большинство завсегдатаев плавало на собою же загаженной мели, многих ждали тюрьмы, пытки и наказания от рук кинутых конкурентов и обманутых партнеров. Но попадались и дерзкие голодранцы, которым вследствие подкупа, шантажа и предательства судьба готова открыть дорогу в мир большого бизнеса. Именно такие особи с атрофированной моралью должны были составить хребет будущей Родины.
Замерев на минуту в пахнущем острой едой вестибюле, я внимательным образом осмотрел всех и вся, развернулся на выход, но затем, передумав, махнул рукой и затребовал номер-люкс на последнем этаже, с окнами на северо-запад. Получив ключи от номера, я поставил чемодан на ботинок консьержу и поднялся к себе, где первым делом встал у окна.
Читать дальше