Александр Иличевский - Перс

Сегодня Тайман проснулся рано, ему снилась бубновая дама, он возил ее в горы на горячие источники и там смотрел, как она плывет под шалашом купальни в бассейне, полном горячего тумана, и после он целовал ее, но все время просыпался до того, как губы его касались ее кожи, и шел в туалет. После он взял в руки прут и стал хлестать ее нестерпимую наготу в воде… И вот он проснулся окончательно и соскочил вниз умыться и срочно мчаться в мечеть: Мулла-Абдул собирает сегодня парней бить американца. Он спрыгнул на дувал, пробежал по нему до пристройки, перелетел через нее и схватил из ящика молоток, бросил, вытянул кувалду и пулей рванулся на улицу. Он прибежал позже всех и вскочил в автобус, когда тот уже готов был к отправке. Мулла-Адулл закончил свою проповедь, и, сев на свободное сиденье, он успел вдохнуть, коснуться своей бороды и в поклоне примкнуть к общему хору шехиды:

— Иллаха илла Аллаха…

В начале восьмого утра во дворе дома Аббаса раздался набат. Если выглянуть из окна второго этажа, где мы провели остаток ночи, то можно видеть, как взмокший человек в разодранной рубахе бьет кувалдой типа «комсомолка» в ворота.

Длилось это четыре часа. Аббас держит кулаки у висков, иногда прижимая уши. Гулкий гром, издаваемый воротами, отдается в груди. Аббас просил помощи у племянников, но они были безоружные, и толпа их отогнала. Я тоже зажимаю уши.

Милиция уже приезжала, набат стих ненадолго. Аббас звонил в отделение уже три раза, ему сказали, что послали запрос в Баку. Аббас идет успокоить Сону, Хашем выходит в уборную.

Керри вдруг отнимает руки от лица и длинными своими ногами мгновенно покрывает расстояние от дивана до лестницы. Гюзель вскакивает и кричит, сползая по стенке, я снова глохну. Керри слетает вниз винтом, ловко перехватывая перила. Я едва поспеваю. Керри отшвыривает меня. Кидаюсь звать Хашема, колочу в дверь туалета. Затем лечу вниз. Керри уже отпирает ворота. Я добегаю до середины двора, когда ополоумевший паренек впадает во двор и бешено оглядывается, ослепнув от простора, пытаясь понять, кто из нас американец. Он пробует поднять выпавшую из его рук кувалду, которой только что лупил в ворота, — и не может никак нащупать рукоять на земле. Силится и едва отрывает ее от земли, но занести ее над плечом у него никак не получается. Как пьяный, он борется с кувалдой. Толпа визжит: «Джаххат!»

— Хашем! Хашем! — кричу, оборачиваясь к дому.

Толпа мгновенно собирается в кулак, обжимая нас. Покачнувшись, Керри вынимает пачку денег из заднего кармана и протягивает в полуоткрытой ладони осаждающим. Они замирают. Наступает тишина. Вдруг раздаются проклятья, и невысокий мужичок в драных брюках бормочет сквозь зубы ругательства, вынимает руку из-за спины и что-то протягивает Керри. Отводит руку и бьет еще раз, снизу вверх, и еще раз, шагнув вплотную. Керри хватается за живот, я принимаю его откачнувшееся тело. Господи, какой тяжелый. В толпу влетает Хашем. Мужичок, только что ударивший Керри, встает перед Хашемом и проводит лезвие плашмя по своей щеке. Хашем бьет его ногой в пах. Добивает. Толпа кипит, но не смеет тронуть Хашема. Один, другой нагибаются поднять окровавленные сотенные купюры. Аббас оттаскивает Хашема, но тот снова кидается на убийцу. Автобус уже завелся и отъезжает. Мужичок вскакивает невредимый и делает ложное движение, показывая, что хочет броситься на Хашема, но кидается в сторону и вспрыгивает на подножку.

Керри уже не может стоять на ногах, я пытаюсь его протащить через двор. Падаю. Поднимаюсь. Мы оба мокрые от крови.

«Скорая» приехала через час. Кровь искали еще три часа, а вечером в 22:47 сердце коммандера Керри Нортрапа остановилось.

Тело Керри забрал его сын, очень на него похожий тридцатилетний малый, прилетевший из Сан-Диего, где руководил двумя софтверными стартапами. Он молча выслушал обстоятельства, при которых погиб отец. На следующий день Грег должен был лететь вместе с гробом в Калифорнию, как вдруг рано утром нашел меня в гостинице:

— Можно увидеть ту девушку?

Я повел его в нахалстрой, в дом к Магомеду-аге.

Закутанная в черный платок, на порог вышла Гюзель.

Выплаканные глаза, дрожащие губы.

Грег протянул ей руку, она выпутала пальцы из-под бахромы для рукопожатия.

Говорит Хашем: «В двадцатом веке хубара была почти уничтожена соколиной охотой, но теперь успешно и тайно размножалась в Ширване. Тем временем арабы посылали своих нукеров в Казахстан, на Арал, даже на Алтай, предполагая, что хубара кардинально изменила миграционные пути. Но везде и всюду красотка оказывалась редчайшей птицей. Нукеры колесили по три-четыре тысячи километров за две недели, ставили на своих приемниках GPS-флажки, отмечая места, где видели хубару, поднявшуюся на крыло.