Терри Сазерн - Блистательный и утонченный

— Она ведь права, Фред, — сказал Марти. — В любом случае, береженого Бог бережет, да?

Доктор Эйхнер казался сбитым с толку, и Мартин Фрост взял его руку.

— Устраивайся удобней, Фред, а я прослежу за подготовкой, — и, говоря это, он подвел доктора к большому, мягкому, глубокому креслу, которое стояло там, где танцевали девушки, и усадил его. И доктор, казалось, тут же замер в ожидании, словно в коме, глядя на грациозные движения танцующих девушек, кивая в такт и хихикая с удовлетворенной улыбкой на лице. Две девушки двигались по огромной комнате, сплетая полный грез узор на сцене и временами кружась вокруг кресла доктора.

— Сделай это, — сказала крошка Джин Фросту, когда тот вернулся к стойке бара, — это накроет тебя по полной!

— Хммм, — скептично произнес Фрост, нахмурившись глядя на приготовления, но тем не менее взял одно канапе и, попробовав его, скорчил болезненную мину.

У стойки бара, на фоне темных бутылок в желтых лакированных ведерках со льдом, также стояло несколько бутылок с превосходным шампанским, одна из них была откупорена, и Джин протянула ему наполненный до краев стакан.

— Запей это соком, папашка, это газировка.

Фрост сделал большой глоток.

— Прекрати выражаться на своем жаргоне, — спокойно сказал он ей, — или я тебе башку напополам расколю.

Джин изящно подняла брови домиком, воздев голову, и отошла от стойки с подносом с приготовленными канапе, которые она стала предлагать гостям.

Доктор Эйхнер, казалось, от вида канапе стал вдвойне довольным, и основной его мыслью была мысль, что все идет своим чередом.

— Я не часто развлекаюсь, — сказал он Джин, взяв одно канапе, — я скажу, что случайные развлечения, как вот это, очень приятны. — Он попытался взмахнуть рукой, словно в подтверждение своих слов, но у него получилось только слегка шлепнуть по ручке кресла.

— Это правда под газом, — сказала Джин. — Хотелось бы мне вот так приколоться по перцу.

Фрост, съев еще несколько вафель, начал обследовать обстановку, медленно прогуливаясь по комнате и заглядывая в выдвижные ящики и под диванные подушки.

— Кто эта девушка у двери? — спросил он у Джин и доктора, продолжая осматривать все вокруг, он добрался до них. Казалось, что доктор Эйхнер не совсем его расслышал и продолжал лучезарно улыбаться, кивая головой.

— Ты шутишь? — высоким голосом сказала Джин, глядя туда, где девушка извивалась в экзотичных па. — Ты, должно быть, окончательно обалдел. Это, видишь ли, та самая чувиха, которую ты выбрал для ловли на живца, господи ты мой! — Она уставилась на него в изумлении. — Что, как ты думаешь, ты делаешь, тыкаясь вот так по всей комнате?

Фрост выглядел раздраженным.

— Это обычная проверка, — сказал он и двинулся по направлению к кабинету.

— Да, у него крыша съехала, — сказала Джин, глядя ему вслед, — с ума сошел от своего весла. Теперь, я полагаю, я должна сама все это увидеть.

Доктор Эйхнер счастливо улыбнулся, чавкая одной из вафель. Он уже больше не поворачивал головой, следя за танцовщицами, и казалось, обращал на них внимание только тогда, когда они танцевали прямо перед ним, и в эти моменты он улыбался и покачивал головой.

В танце девушек прослеживалась некая напряженная внимательность, в том, как они двигались, не меняя выражений лиц и, видимо, не отдавая себе в этом отчета.

Фрост внезапно вышел из кабинета с маленьким деревянным ящиком, который он нес доктору.

— Посмотри-ка на это! — сказал он почти гневно и упал на колени, пытаясь поставить ящик на пол рядом с креслом.

Это была широкая мелкая коробка, проложенная войлоком, в которой хранилась коллекция доктора, состоящая из миниатюрных спортивных машин. Собранные в Швейцарии, крошечные точные копии, четкие и красиво отделанные, все в масштабе 1 к 1000, каждая размером с маленькие продолговатые наручные часики, эти машинки гнездились в коробке, дорогие, с серебряными спицами, они мерцали, эмалированные и хромированные, напоминая содержимое шкатулки ювелира.

Доктор Эйхнер уставился на них, несколько мгновений не выражая никакой реакции.

— Хорошо, — затем произнес он, — очень хорошо.

Он высвободился из кресла и встал на пол.

— Очень хорошо, — продолжил он, — очень хорошо.

Потирая руки, он начал вынимать машины из коробки и выстраивать их в ряд на ковре.

Фрост встал и коротко взглянул на него.

— Хорошо, — сказал он и стал пробираться туда, где Джин, сидя в углу, с закрытыми глазами, выбрасывала черный перец пригоршнями себе в лицо и вдыхала, время от времени давясь. Когда Фрост подошел, она открыла глаза.