Андрей Черкасов - ...А до смерти целая жизнь

Да, любовь, пожалуй, единственное, что всегда будет на Земле неизменным… будет давать людям силу во всем…»

Дает она силу и мне, чтобы вот так говорить с тобой, когда это стократ больнее и горше, потому что не с глазу на глаз, а через бездонную пропасть бумажного листа.

«6 марта.

Каюсь, два дня не писал тебе, работы было невпроворот. И это письмо будет коротким: надо успеть отдать его шоферу, иначе оно пролежит здесь три дня.

Сейчас утро, только что воскрес от сна праведного, и надо приниматься за работу.

Весна все сильнее чувствуется в этих голых степях, утрами морозный воздух предвещает теплые дни, и солнце уже становится жарким».

«7 марта.

Только что звучала по радио эта песня:

Исполняет ее Э.Хиль замечательно. Как хорошо, что много есть прекрасных песен, от которых становится легче жить. Пусть они даже грустные, эти песни, все равно легче. Чем больше в песне задумчивости и грусти, тем сильнее чувствую я свое счастье. Это так же верно, как и то, что «тишина создается звуками». В самом деле, тишину можно ощущать только в звуках. Летом я порой уходил в сопки и, лежа в высокой траве, слушал тишину, сотворенную пением жаворонков и чуть слышным шумом идущих по степи машин… А от мертвой тишины — без звуков — становится жутко.

Ты просишь больше писать о себе. А что писать? Ведь я все такой же, каким был и раньше, такой же дурной и непослушный. О работе своей тоже не распишешься — по уставу не положено. Могу написать только, как проходит мой день. Хочешь? Слушай.

«Утро начинается с рассвета» — так в песне поется. А у нас с самого пренеприятнейшего, что только могло измыслить человечество, — с подъема. Не успеешь проснуться как следует, а тебе уже предлагают вежливо: сделай милость, выскочи на полчасика на весенний морозец, позанимайся физзарядкой. Идешь. Занимаешься сам и других «занимаешь». То да се, пятое-десятое, глядь, тебя уже в столовую ведут под барабан. Против столовой никто ничего не имеет, кормите на здоровье. После завтрака — развод на занятия или работы. Я обычно сразу натягиваю шинель, «кидаю кости» в машину и — в лабораторию, сюда то бишь. Работы хватает до вечера, и еще остается. После ужина — личное время, занимайся кто чем хошь! Я предпочитаю заниматься науками: математикой и философией в основном. Когда дело к ночи близится, старшина проводит вечернюю поверку и подает любимую солдатскую команду: «Отбой!» Но поскольку я за день не все успеваю сделать, то сижу еще часок-другой над книгами и как итог дня — пишу тебе письмо. Вот и вся премудрость. Три раза в неделю это однообразие нарушается просмотром фильма…

Скажи, зачем так недооценивать свои возможности? Почему ты думаешь, что к защите диплома «в твоей голове не будет ни одной умной мысли»? Будет!.. И мы, грешники, когда-то думали, что подойдем к защите дурни дурнями. Ан ничего, пронесло. Даже прогремело отделение ПГС — как-никак десять отличных дипломов из тринадцати мы взяли! А вы, юные друзья и продолжатели наших подвигов, чем порадуете Родину? Ладно уж, десяти не прошу. Пусть только один будет — твой…

Слышишь меня? Я люблю тебя, я жду нашей встречи, очень-очень жду. И ты жди… «Жди меня, и я вернусь, только очень жди…» Какое хорошее стихотворение, правда?.. В нем и тревога, и грусть, и надежда, и вера в силу любви…»

«8 марта.

Сегодня такой светлый, теплый и радостный день, моя любимая! 8 марта. Ваш (и наш, конечно) прекрасный праздник. Звучат по радио хорошие нежные песни, посвященные тебе, моя ласковая. И вспоминаются невольно стихи нашего земляка Алексея Решетова:

Теперь я не одинок, теперь есть у меня ты. Уже весна за окнами, тают снега, чернеют сопки и степь, скоро они зазеленеют, потом пожелтеют. И снова покроются снегом. Будут еще жаркие летние дни и туманные зимние рассветы.