Трейси Шевалье - Новенький

На секунду он подумал – надо рассказать об этом Сиси, и они посмеются над тем, что один и тот же вопрос про волосы задают, будь ты хоть в Лондоне, хоть в Риме, хоть в Вашингтоне. Но потом он вспомнил: Сиси не встретит его дома, он не сможет с ней поболтать.

Сиси пришла в отчаяние, когда узнала о переводе отца в Вашингтон, и уговорила родителей оставить ее у друзей в Нью-Йорке до конца учебного года. Сиси с большим умом подбиралась к своей цели: она не стала сразу просить родителей оставить ее в Нью-Йорке еще на два года, чтобы окончить там полную среднюю школу. Осей знал, что ее план именно таков, не зря он, затаив дыхание, чтобы избежать разоблачения, подслушивал по параллельному телефону ее разговоры с друзьями. «Черное прекрасно », этой фразой с ударением на последнем слове она заканчивала каждый разговор.

Сиси просила так убедительно, что родители согласились оставить ее в семье друзей в Нью-Йорке до конца учебного года, а сами переехали в Вашингтон. Осей хотел рассказать родителям все, что узнал о ее планах, но решил сначала поговорить с ней. Однажды вечером, перед самым отъездом, он пришел в ее комнату, сел на краешек кровати и смотрел, как Сиси за туалетным столиком повязывает на голову шарф и смазывает лицо и руки кокосовым маслом. Он пришел с намерением уговорить ее все же перебраться в Вашингтон. «Ты и там найдешь себе друзей среди людей, которые носят африканские имена и африканскую одежду и рассуждают об освобождении чернокожих», – собирался он сказать ей. Про себя же он думал: « Не оставляй меня одного с родителями. А если мне с кем-нибудь потребуется поговорить? Неужели я значу для тебя меньше, чем пан-африканизм или «Власть черным »?» Он уже совсем был готов заговорить – даже рот открыл, – но Сиси вдруг взглянула на него и сказала: «Ты чего, малыш? Пришел за игрушкой, что ли? Можешь забирать хоть все», – она махнула рукой в сторону полки, битком набитой куклами и настольными играми.

«Нет, ничего», – пробормотал он и вышел, не обращая внимания на ее оклик: «Погоди, Осей. В чем дело-то?» Когда дверь ее спальни захлопнулась, он крикнул: «Пошла ты» – и включил радио. Легче было разозлиться на нее из-за этого ее высокомерия, чем признаться ей в своих подлинных мыслях. Теперь он жалел, что не открыл дверь и ничего не сказал родителям о том, что она задумала.

В Колумбии он жутко скучал по ней, хоть она и заделалась такой революционеркой в последнее время, и теперь, когда она превратилась в невидимую точку на другом конце телефонного провода, его тоска стала особенно острой. Накануне вечером, перед его первым днем в новой школе, они поговорили по телефону, но она не сказала ничего вразумительного и снова назвала его «малыш». «Я вырасту, буду еще повыше тебя», – прервал он ее. Она проигнорировала его слова и стала задавать дурацкие вопросы про новую квартиру. Он обратил внимание на то, что она не поинтересовалась своей спальней. Можно не сомневаться, что больше он не сможет обсуждать с ней свою жизнь в новой школе – все, что другие ребята сделали и сказали, эти каждодневные мелочи, которые постоянно напоминают ему, что он не такой, как все, и складываются в растущее чувство отчуждения.

Осей резко прервал разговор, буркнув: « Черное прекрасно, или как ты там говоришь», и специально сделал ударение на другом слове, чем она. В ответ на ее возглас швырнул трубку.

Было ли черное прекрасно? Он вообще не хотел задумываться над такими вопросами. Он просто хотел играть в мяч, смеяться над Джо Наматом, касаться волос Ди и вдыхать исходящий от них запах шампуня «Хербал Эссенс».

На выходе из столовой Осея догнал Иэн, и Осей даже обрадовался ему, потому что всегда проще выходить во двор с кем-то, чем одному, – даже если это такой человек, как Иэн. Оу готов был простить Иэну его замечание, что чернокожие хорошие спортсмены, ведь ему доводилось слышать кое-что и похуже. Однако Осей не был уверен, простил ли Иэн ему то, что он предпочел сесть с Каспером.

Судя по всему, простил.

– Привет, – только и сказал он.

– Привет, – ответил Осей настороженно.

Они втроем вышли во двор, мальчик по имени Род увязался за ними, Иэн не отогнал его. Четвероклашки играли в кикбол. Несколько пятиклассников развлекались армрестлингом на пиратском корабле. Девочки играли в классики и прыгали через скакалку. Бланка повисла на Каспере, который благородно терпел это. Куда бы Осей ни пошел с Иэном, везде ребята при его приближении опускали глаза, никто не хотел встречаться с Иэном взглядом, как с псом, поведение которого невозможно предсказать, – может, мирно пройдет мимо, а может, с той же вероятностью вцепится в глотку. Некоторые делали Осею непонятые знаки лицом. Прогуливаться по двору с Иэном – все равно что стать членом банды, в которую Оу вовсе не хотел вступать. Он ломал голову, как же ему отделаться от Иэна, не обидев его.