Артур Кангин - Запах денег

Как теперь его только не обзывали в прессе?! И шакалом, и львом, и даже жидо-массонской мордой.

Кто-то считал его совестью нации, а кто-то шутом гороховым.

Главное, о нем говорили!

Толковали взахлеб.

Телевизионная программа “Время” помещала новости о кульбитах Стёпы перед повествованиями о президентских вояжах. “Голос Америки” назвал его наследником батьки Махно. “Голос Ирака” — шахидом, подрывающим устои неверных изнутри.

Степан на первых порах стеснялся оголтелой славы, а потом попривык и вошел во вкус. Когда средства информации замолкали о нем на пару часов, он явно тосковал и кусал ногти.

Ошеломительные гулянки изобретать стало все труднее, а тут еще муха заснула. Дело-то шло к зиме.

Ткнулась Олечка мордой перед алтарем с мясной миской, смежила очи, скрючила лапки.

Лежит словно экспонат в зоологическом музее.

Как жить дальше?

У Стёпы похолодело сердце.

Гулять сразу бросил.

Без Оли скоморошествовать не было ни сил, ни желания.

Принялся за привычный труд. Сколотил подрамники, натянул холсты.

Стал живописать и чуть не взвыл с тоски. Лезут какие-то помойки, вшивые бомжи, милиционеры-оборотни, отрыгивающие зернистой икрой олигархи-живоглоты… Вся современная нечисть.

Заперся Стёпа в мастерской, никого не пускает.

Пробовал вискаря за воротник принять, но как глянет на подоконник, на сияющую светом мудрости княгиню Ольгу, так с души воротит.

Друзья, поклонники, козырные критики звонят-трезвонят, просят рассказать о текущих планах.

Опять жена Светлана и любовница Люська нарисовались.

Стёпа отключил телефон…

А потом не выдержал, яростно соскучился по люду, не будешь же вечно лицезреть распростертую муху, связался с друганами, коллегами, зазвал домой.

Те сразу бросились к новым, в помоечном стиле холстам, и пошли ахи да охи.

Гениально! Наконец-то! Фундаментально! Гоголевская шинель!

От похвал Стёпа порозовел.

Сразу жить захотелось, пить и есть, целовать упоительных женщин.

Коллегам и корешам он налил вискаря, себе — кефира.

Новые поклонники в один голос:

— Выставка в Манеже! Срочно!

Выставка удалась на “ять”.

Народ, чтобы взглянуть на Лапина, готов был снести милиционеров и дубовые двери.

Критика застыла с кривой ухмылкой, а потом кувырком хвалить. “Горечь истины”. “Триумф беспощадности”. “Микеланджело нашего времени”.

Стёпа в мастерской подходил к окну и тревожно вглядывался в почивающую княгиню Ольгу.

Дело-то к апрелю. Пора проснуться…

И она воскресла!

Лениво подергала лапками, перевернулась вниз брюшком, почесала височки, потрясла жемчужными крыльями.

— Оленька! Родная! — забегал вокруг нее Стёпа. — С добрым утречком!

А муха молчит, ни гу-гу.

— Хоть полсловечка! — помертвел Степан.

Оленька взлетела, спикировала к своей мисочке, принялась подбирать крошки.

— Я тебе мясца порежу! — всполошено побежал на кухню Степан. — Поешь и заговоришь! Как же!..

Но муха не заговорила ни в апреле, ни в мае.

Наступило лето.

Чтобы не рехнуться, Степан работал как угорелый, но в какой-то нервной, синкопированной манере.

То счастливых рыбаков живописует, то горемычных бомжей с портвешком “ 777” у вокзального костра.

Слава не убывала, картины раскупались влёт, а критика его из-за эстетических шатаний нарекла русским Ван Гогом.

Стёпа ходил черный, как хохлацкая ночь.

Однажды не вытерпел, налил до верху стопарь вискаря, сделал жадный глоток, а муха Оленька спикировала ему на плечо и хрустальным голоском:

— Не пей! Давай лучше попробуем рисовать в свежей манере!

Стёпа швырнул в угол стакан, да и в озорную присядку по мастерской.

Раз-два! Раз-два!

Застоялась кровушка! Застоялась родимая!

А мы ее разгоним.

Вот так! Вот этак!..

Оленька! Очнулась, родная!

Фантастически разбогатевший бизнесмен Павел Шелудько свою удачу связывал с вишневой, тщательно обкуренной трубкой.

Загрузишь в нее добрую жменю мексиканского табачку-самосада, пыхнешь океанским лайнером на весь кабинет, башка просветляется и мыслью крепнет. И сразу он не простой Павел Шелудько, в недавнем прошлом тамбовский пацан с задворков, а чародей, гений.

Мысли скачут, как блохи на сковородке!

Куда загнать траулер с хамсой… Где танкер по дешевке мазутом залить… Как торгашей-мешочников в Стамбул доставить…