Кейт Аткинсон - Витающие в облаках

— Правда?

— Нет. Так она вернулась к жизни. И он уехал вместе с ней… и тэдэ и тэпэ…

— «И тэдэ и тэпэ»?

— Для них обоих это было знаком свыше. Они могли начать с чистого листа. Родиться заново. Они вместе уехали в Родезию и основали там бизнес, который оказался весьма успешным. Год назад этот человек умер, а она вернулась назад, чтобы подвести итоги. Искупить грехи, если хотите. И ведь она спасла меня — и, может быть, в общем замысле мироздания вычеркнула то, что в самом начале хотела меня утопить.

— Сомневаюсь.

— И еще она искала тебя. Может быть, хотела попросить прощения.

— Так где она сейчас?

— Она ведь должна была встретиться с Лахланом? — говорю я. — А кстати, что случилось с ним?

— Умер, — говорит Чик. — Несколько недель назад.

— Надеюсь, его смерть была долгой и мучительной. — Нора берет у Чика еще одну сигарету.

— Да, кажется, именно так. Я работал на него, — объясняет он мне.

— Похоже, в этой части рассказа собраны все объяснения и развязки?

— Да.

— Лахлан нанял меня, чтобы я нашел его дочь. То есть тебя, — обращается он к Норе на случай, если она об этом забыла (что маловероятно). — И ребенка. — Он странно смотрит на меня. — Может быть, его заела совесть, но я думаю, он просто хотел, чтобы деньги остались в семье. Других наследников не было, только ты и малая. По чистой случайности он выбрал в телефонном справочнике именно меня.

— Случайностей не бывает, — говорит моя крестная-водная не-мать, опрокидывая в себя остатки чая и разглядывая чаинки на дне чашки.

— Так вы все-таки следили за мной?

— Может быть, — отвечает он с едва заметной виноватой ноткой в голосе.

На всем протяжении этого рассказа мы бродили точно в странном лабиринте, но — о счастье! [74] Отсылка к словам Алонзо из «Бури» (акт V, сц. III). — уже подбираемся к обетованному концу. Мы разобрались с Эффи и Лахланом; о них можно написать отдельную книгу, но в этой для них уже больше нет места.

— Так, — говорит Чик, — осталась последняя мелочь.

Он достает из кармана кусок газеты «Курьер». На нем обведена заметка с подзаголовком «Таинственная женщина», и Чик принимается ее читать в весьма оригинальной манере:

— «…некий Уильям Скримджор… не родственник ни знаменитому стороннику сухого закона Недди Скримджору, ни великому Александру Скримджору, которого водили в бой… Уоллес за собой… и атата, и атата… пожилой джентльмен, некогда служивший в знаменитой „Черной страже“ четвертого батальона… битва при Лос-ан-Гоэле… стерты в порошок, и атата, и атата… снимающий квартиру… Лужайки Магдалинина Двора… плохо спал… коротая… ранние утренние часы… Тей в бинокль… погода в то утро… сыро и туманно, и атата, и атата… утренний поезд из Эдинбурга должен был пройти по мосту через семь минут… знал наизусть расписание… поднес бинокль к глазам… поразило необычайное и неожиданное зрелище — по железнодорожному мосту шла женщина… в чем-то вроде красного пальто… уже приближалась к Файфу… дотянулась до верхней балки… залезла на ограждение… как птица на жердочке… встала… на край… описала великолепную дугу, вошла в воду, и атата, и атата, и исчезла из виду. Эдинбургский поезд засвистел и показался из тумана… по расписанию, как заметил мистер Скримджор… активные поиски на дне Тея… тело не найдено… никто не сообщал о пропаже знакомой, родственницы или возлюбленной, и дело было закрыто, и атата, и атата. Конец».

Когда мы все переварили эту весьма странно приготовленную историю, Чик добавляет:

— Самое интересное — то, что «загадочная женщина» нырнула с моста за день до того, как ты свалилась в реку.

— О, только не надо историй о привидениях. — Нора вздрагивает. — Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях [75] — Ср. со следующим эпизодом из «Войны и мира» Л. Толстого (т. I, гл. III): «— Ce n’est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] — сказал он „Ипполит“, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить. — Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] — пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик. — C’est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] — сказал он таким тоном, что видно было, — он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили». .

— У нас остался последний пробел, — говорит Нора. — И наш детектив — именно тот человек, который сможет его закрыть.

— Я?

— Да, Чик, — говорит Нора. — А для этого и тебе придется рассказать свою историю.