Ричи Достян - Тревога

Ленька, конечно, опять припаялся к боку овчарки, Косте пришлось ему эту честь уступить. По другую сторону шел Слава, ведя овчарку на коротком поводке и удивляясь, почему она не рвется, а идет равномерно у его ноги.

Костя шел рядом, о чем-то думая, потом неожиданно сказал:

— Хуже всего, что мы не знаем его имени.

— Ну и что?

— Легче было бы приручить.

— Тоже мне забота, когда я еще не знаю, куда его девать.

— Как?! — заорали все.

— Значит, ты уже передумал?

— Ничего я не передумал, только соображать надо — в дом ведь меня с ним не впустят…

— Тогда зачем…

— Это мое дело... попробую к бабке в сарай…

— Такую собаку нельзя запирать в сарае, — грустно сказал Костя.

Они были уже у калитки, и все было так, как Слава хотел, — не мать, а Вика первой увидела их и побежала навстречу. Посреди двора все остановились, а Вика спросила: «Славочка, откуда у тебя такая чудесная собака?» А он молчал, поглощенный странным чувством: вот сейчас, когда они так стоят, освещенные солнцем, — он в центре с псом, а все остальные вокруг, — вот это прямо как цветная фотография из журнала «Огонек». Потом он встретил Викин взгляд и задохнулся: «Ей то же самое сейчас кажется!»

Косы у Вики, конечно, уже расплелись, и для того, чтобы видеть, ей приходилось придерживать их обеими руками под подбородком. Получалось, что она закуталась в темный шарф.

Овчарка внимательно смотрела на Вику и слушала ее голос. В недоверчивых волчьих глазах короткой волной прошла радость.

Вика повторила свой вопрос, а когда ей наконец ответили, откуда взялась эта «чудесная собака», она еще лучше посмотрела на Славу и сказала, что он даже не знает, какой он молодец!.. Но в это время на шум вышла Славина мать, очень быстро поняла, что к чему, и тут, конечно, началось!

Славе всегда это было ХОТЬ БЫ ХНЫ, а сейчас почему-то стало неприятно. Слава сунул поводок Косте и побежал навстречу брани; уводя свою мамку в дом, он что-то такое ей сказал, что она сразу перестала кричать.

Через минуту Слава появился.

Когда он шел через двор, Гриша вполголоса высказал общее недоумение:

— Интересно, что он ей наврал?

Сарай, сколоченный из горбылей, освещался короткими лучиками, которые торчали из стен, как новые гвозди, вбитые снаружи. Было здесь незахламленно и чисто. Только в одном углу стояли козлы для пилки дров и две рассохшиеся бочки.

Как только ребята прикрыли дверь, пес почувствовал себя пойманным, начал рваться к выходу, по, увидев, что все рассаживаются тут же на полу, успокоился п стоял теперь рядом со Славой, скорбно поджав хвост.

Ленька и здесь, в полутьме чужого сарая, оказался единственным, кто действительно не боится собак. Гораздо больше он опасался Славы, поэтому сел у задней ноги пса. Костя с Викой очутились ближе к двери, но не из боязни. Им хотелось видеть не хвост, а голову собаки. Гриша с Володей были на отлете. Оттуда Гришка и скомандовал:

— Сядь! Чего ты стоишь?

Собака обернулась к Славе и, глядя на руку, державшую поводок, долгим, изучающим взглядом, села.

Ребята сразу перестали болтать. Они испытывали смущение перед этим умным, опечаленным животным. Вика шепотом сказала брату:

— Не понимаю, как этот человек может спокойно ехать дальше…

— Я об этом уже думал и теперь жалею, что не пошел к начальнику станции... Все несчастье, наверно, в том, что он не сразу обнаружил, понимаешь?

— Нет.

— Ну, вернулся в вагон и не сразу вошел в свое купе — может быть, стоял и читал газету в коридоре или разговаривал с кем-нибудь, а потом, кто знает, как часто останавливается дальний поезд? Мчится, наверное, без остановок целые часы. Может быть, зря мы так быстро увели его?

— Хорошенькое быстро, ты что, уже забыл, сколько раз он бегал туда-сюда, а потом — как пьяный его хотел пропить?..

— Ох, мальчики, по-моему, и сейчас не поздно, по-моему, надо пойти на вокзал и сообщить начальнику станции, что он у нас. Вот мы сейчас тут сидим, а вдруг этот человек звонит в Сосновый Бор и... из-за нас никогда не узнает, где потерял свою собаку.

— А по-моему, чем тут сидеть в темноте, — сказал, вставая, Гриша, — лучше пошли бы на озеро.

— Эх, ты-ы!

— Пожалста, можешь думать обо мне что хочешь! Могу добавить: девчонкам вообще полезно думать. — Уже открывая дверь, Гриша бросил насмешливо: — Живут на Почтовой улице, а позвонить на вокзал по телефону в голову никому не придет.

— Гришка, ты гений, — искренне признался Костя, — я сейчас сбегаю.

— Сиди уж, я сам.