Анна Яфор - Вопреки

– Правда? – Катя улыбнулась. – И что именно?

Подруга торопливо взглянула в сторону витрин, откуда возвращался Рейнер и проговорила заговорщицким шепотом.

– Кать, в него же были влюблены почти все девчонки в группе. И многие пытались клеиться. А он даже не смотрел ни на кого. Тебя всегда выделял, но я думала, что это из-за твоей необъяснимой любви к литературе. А оно вон как…

Девушка посмотрела на бывшего преподавателя с очевидным испугом.

– Ты его любишь?

Катя кивнула.

– Это так удивительно?

– Не удивительно. Просто… я бы боялась, – Марина хихикнула. – Все время бы чувствовала себя как на экзамене. Он ведь строгий… и умный.

Последняя характеристика Катю тоже развеселила. С каких это пор ум стал считаться недостатком? Ей наоборот казалось это качество Кирилла весомым преимуществом. С ним никогда не приходилось выдумывать тем для разговора и выслушивать рассуждения о вещах, о которых он на самом деле не имел понятия, что было характерно для многих студентов в ее окружении.

А насчет строгости… Этой черты мужчины Катя не знала. Он бывал настойчивым, мог возмущаться по вопросам, которые его не устраивали. Вспомнила, как он ругал ее за чулки и легкую одежду в мороз два года назад. Его почти кипящую ярость, вырвавшуюся наружу, когда поймал девушку у обрыва. Но это была не строгость – так проявлялись забота и тревога. И вся жесткость в подобные моменты с лихвой компенсировалась сбивающей дыхание нежностью, ласкающей силой и таким же волнующим вниманием, как сегодня.

Она улыбнулась возвращающемуся Кириллу, забирая из его рук тарелку с десертом. Мужчина хмыкнул.

– Вообще-то это Марине. Ты свой уже съела.

Катя притворно надула губы.

– А если я хочу еще?

– Тогда сейчас закажу. Сколько? Два? Три?

Девушка рассмеялась.

– Одного будет вполне достаточно. Я не настолько прожорливая.

– Конечно, нет. Ты замечательная.

Марина поперхнулась остатками чая.

– Кирилл Александрович… Не надо больше ничего заказывать. Пусть этот десерт остается Кате, а я пойду…

Поразмыслив, она добавила, решив не придумывать несуществующие проблемы:

– Ваши отношения – слишком большое потрясение для психики, а мне сейчас противопоказано волноваться. Надо успокоиться…

Кирилл спрятал улыбку в прижатой ко рту ладони. Понимающе кивнул.

– Был рад снова увидеть Вас.

Катя посмотрела вслед подруге.

– Представляешь, она тебя боится.

Мужчина приподнял бровь.

– Есть повод?

– Нет. У меня – так точно. Но, похоже, Марина думает иначе. И она поведала мне совершенно удивительные вещи, – девушка придвинулась к нему совсем близко. – Оказывается, почти все студентки нашей старой группы испытывали к своему профессору нежные чувства. И даже рассчитывали на взаимность.

– Ты же не поверила в эту чушь?

– Как раз наоборот… Очень ярко представила, какие мысли могли одолевать этих девиц при одном только взгляде на тебя.

– Катюш… – Кирилл смотрел ошарашено, словно не веря ее словам. – Сладенькая, что ты такое говоришь?…

Вместо ответа она выдала следующий собственный вопрос:

– Их было много?

– Котенок… – хотелось рассмеяться, но он не мог позволить себе этого. Не теперь, когда в ее глазах закипали слезы обиды и возмущения. – Девочка моя, не было никого. У меня НИКОГДА. НЕ БЫЛО. ОТНОШЕНИЙ. СО СТУДЕНТКАМИ.

Катя горестно вздохнула.

– А как же тогда я?

Он тронул ее щеку костяшками пальцев. Едва ощутимо, но даже этого легкого касания оказалось достаточно, чтобы внутренность затопило щемящим теплом, исходящим от бархатной кожи.

– Ты? – распрямил пальцы, прижимая к ее лицу уже всю ладонь, словно баюкая, потянул на себя. Катя прикрыла глаза, утыкаясь губами в его запястье. – Ты – исключение из всех моих правил, котенок. Перестань себя накручивать. Пожалуйста.

Девушка выдавила грустную улыбку.

– Это ты придумал свое одиночество. А женщины видят все совершенно иначе. В тебя не возможно не влюбиться.

Кирилл не выдержал, накрывая дрогнувшие губы своими. Ощутил еще не растаявший вкус десерта. Засмеялся, видя ее смущение.

– Правильно сделала, что отобрала у Марины ее порцию. Вкус необычайный. Я просто снова влюбился в этот шоколад. И в сливки. И в тебя…

Он ласкал ее рот больше шепотом, чем поцелуями, но от дыхания, скользящего по коже, у девушки все замирало внутри. Низ живота налился тяжестью, томительная боль сцепила поясницу. Катя уже и не представляла, каково не испытывать такого желания. Возможно ли будет когда-нибудь насытиться присутствием этого мужчины, его близостью? Чем больше он целовал ее, тем сильнее хотелось, чтобы поцелуи не заканчивались. Чем смелее становились ласки, тем большую откровенность она жаждала. А дальше? Что будет потом, если от одного только его взгляда все тело плавится? Когда они наконец-то подойдут к той границе, за которой двоих уже нет, а существует единый мир и общая страсть, что произойдет тогда?