Лоуренс Норфолк - В обличье вепря

Кнемиды — поножи, наголенники (греч.).

Девкалион и Пирра заново населили землю после потопа, бросая камни себе через плечо на склоне горы Парнас по научению либо Зевса (Apollod i.7.1, iii.14.5, Pind, Ol ix.41—5), либо Фемиды (Ov, Met i.367ff). Из камней, брошенных Девкалионом, вырастали мужчины, из брошенных Пиррой — женщины. Кадм населил Фивы, убив дракона и посеяв половину его зубов (Eur, Ph 656; Pind, Pyth iii. 167, Isth vi. 13; Ov, Met iii.32). Ясон повторил сей акт, высеяв оставшиеся зубы в Колхиде (Ар Rhod iii.ll78ff.). Потомков этих «землеродных потомков драконьих зубов» (Plat, Soph 247с) можно было узнать по родимому пятну в форме наконечника копья (Aristot, 1454b; Dio Chrys iv.23) ( Перевод в данном случае является компромиссным. В английском оригинале цитата из Платона дается следующим образом: «aboriginal sons of the dragon's teeth». У самого Платона речь идет о «спартах и автохтонах», σπαρτοί τε ϰαί αΰτχθονεϛ. Русский перевод С. А. Ананьина ( Платон. Собрание сочинений. В 4 т. Т. 4) в данном конкретном месте весьма неточен («те из них, которых породила земля»).). Афины возводили родословную своих царей к троим «Сыновьям Земли»: Кекропсу (Apollod iii. 14.1), Кранаю (Apollod iii. 14.5) и к отобравшему у него власть Амфикгиону (Apollod iii. 14.6, sed vid. Mar Par 8—10; Paus i.2.6). Афиняне утверждали, что их «посадили» в эту землю Гефест и Афина (Plat, Crit 109d). Автохтония была для них источником своеобразной гордости (Eur, Ion 29, 589; Aristot, Rhet 1360b; Plat, Menex 237b), а сама эта гордость — поводом для насмешки (Aristoph, Lys 1082, Vesp 1076). Другие городские центры возводили свою историю к другим «землеродным» отцам-основателям: Пеласгу (Hes, Cat fr. 30 ар. Apollod ii. 1.5; Apollod iii.8.1), Лелегу, сыну Клеохарии (Apollod iii. 10.3), Этолу (Strab x.3.2, хотя процитированная надпись двусмысленна) и Локру (Hes, Cat fr 82 ар. Strab vii.7.2).

Жертвоприношение Артемиде Лафрии наблюдал Павсаний в Патрах, где совершали его калидонцы, переселенные в эти места в 14 г. до н. э. по приказу Августа: «Кругом алтаря они вбивают колья еще зеленые, каждый в 16 локтей длиной, а в середину на жертвенник они наваливают сухих дров. При наступлении праздника они делают подход к жертвеннику совершенно ровным, заваливая землей ступени жертвенника. […] Бросают на жертвенник живых птиц из тех, которых употребляют в пищу, и всяких других жертвенных животных, кроме того, диких свиней, оленей и косуль; другие приносят волчат и медвежат, а иные и взрослых животных. На алтарь кладут также плоды культивированных фруктовых деревьев. После этого поджигаются дрова. Я видел здесь, как медведи и другие животные, лишь только огонь начинал охватывать дрова, бросались за загородку, и некоторым удавалось силою прорваться; но те, которые их привели сюда, вновь заставляют их вернуться на костер. И никто не помнит, чтобы какой-либо зверь тронул хоть одного из присутствующих» (Paus vii. 18.11–13, et vid. Paus iv.31.7).(*41) Лукиан из Caмосаты сообщает о еще более чудовищном обряде (De Syria Dea xlviiii). Миролюбивое поведение животных было условием проведения жертвоприношения (Aesch, Ag 1297; Plut, Pel xxii; Porphyr, De abstinentia i.25; Inscr Kos xxxvii; Dio Chrys, Orxxii.51; Apollonius Paradoxagraphus, Mirabilia xiii). Богиня получила имя Лафрии «по имени одного фокидского гражданина;…Лафрий, сын Касталия, внук Дельфа, создал для калидонцев эту древнюю статую Артемиды» (Paus vii. 18.9), или же оно может быть производным от «Лаофорус» («Защитница Пути» или «Перемещающая людей») или «Элафос» («Богиня оленей»). При раскопках на месте отправления культа были обнаружены коровьи и телячьи рога, вместе с медвежьими клыками, черепашьими панцирями, остатками от тушек саранчи, конскими костями и конскими же зубами — но ни единого оленьего рога обнаружено не было. Существовали и другие сходные празднества: Элафеболии в Гиамполе и праздник Куретов в Мессении (Paus x.1.6; Plut, Mul Virt 244). Добровольному самосожжению Геракла на горе Эте празднество в честь Артемиды Лафрии должно было по времени предшествовать (Pind, Isth iv.67–74; Schol. ad Hom, Il xxii. 159). И даже во времена Ксенофонта еще было принято сжигать свиней заживо в качестве жертвы Зевсу Милихию (Xen, Anab vii.8.4 et vid. Schol. ad Thuc i.126), но подобное жертвоприношение было относительно недорогим.

Культовое имя Артемиды Лафрии вероятнее всего восходит к глаголу λαφύσσω, «пожирать» (о животных и об огне). Мнение Павсания (Pausvii. 18.10), возводящего это имя к глаголу έλαφρύνω, «делать легче, облегчать» в связи с тем, что гнев Артемиды на калидонцев со временем «смягчился», может быть отголоском культовой игры смыслами. Дополнительная авторская отсылка к параллельному месту у того же Павсания является значимой. Еще одно мнение, приведенное у Павсания (о Лафрии, сыне Кастала, сына Дельфа, как авторе статуи), очевиднейшим образом представляет собой стандартную этиологическую легенду, возводящую культовое имя к престижной традиции — в данном случае к дельфийской, связанной с Аполлоном, братом-близнецом Артемиды.