Джонатан Эймс - Проснитесь, сэр!

– Ну, потом набросаете докладную записку для НАСА, сержант, – сказал Мангров. – Апока – веретеном, вперед!

Выполняя приказ командора, мы полетели в город, не задержанные никакой космической полицией. Мне, пьяному в доску пилоту, сильно посчастливилось не сбить на довольно темной дороге ни одного невинного гражданина Саратоги, хоть позже, вспоминая события, я проклинал себя за недопустимо самоуверенное поведение за штурвалом. Но в тот момент все выглядело очень забавно, тем более что мы воображали себя космическими путешественниками в поисках серотонина, а мой «каприс» превратился в высокотехнологичный спасательный челнок.

– Командор, – сказал я, подлетая к библиотеке, – город по курсу, приборы указывают на наличие серотонина.

– Отлично, сержант, – сказал Мангров. – Сбавить обороты главного двигателя.

Под влиянием прекрасной лекарственной марихуаны мы естественно и умело перешли на жаргон космолетчиков.

Библиотека стояла чуть-чуть в стороне от Бродвея, старомодной главной улицы Саратоги – улицы того самого типа, на котором специализировалась Америка до наступления в конце двадцатого века неустанно жиревшей чумы – торговых пассажей. На моих радарах вырисовывались рестораны, бары, магазины готовой одежды, кофейни, газетные киоски, аптеки. Почти все закрыто – был вечер, – но бары и рестораны в скаковой сезон работали активно и прибыльно. Вечером в пятницу, почти в одиннадцать, жизнь кипела.

Я повернул на улицу к библиотеке, за которой лежал красивый травянистый парк с многочисленными сернистыми фонтанами.

– Подходящая посадочная площадка в двух сотнях метров от источника серотонина, – подсказал Тинкл с заднего сиденья, увидев ближайший к библиотеке фонтан.

– Спасибо, научный руководитель Алан Тинкл, – поблагодарил я.

– Кстати, по-моему, мы должны быть членами Федерации, как экипаж «Энтерпрайз», – заметил Тинкл, оказавшийся в определенной степени знатоком современной культуры, сославшись на «Звездный путь», «Дюну» и, неизбежно, «Затерянных в космосе».

– Нисколько не возражаю, – сказал я. – А вы, командор?

– Счастлив служить офицером Федерации, – объявил Мангров.

Я посадил спасательный челнок.

– Снять защиту, командор?

– Снять защиту, – скомандовал Мангров.

– Защита фотонная, – заметил Тинкл.

С помощью электронного устройства, встроенного в иллюминаторы, я снял фотонную защиту со всех четырех люков и сказал, осененный блестящей идеей:

– Командор, предлагаю, выпив из источника, вместе отправиться в инопланетную ночлежку, найти место, где у них подают опьяняющие напитки. Мы уже обсуждали с научным руководителем Тинклом возможность получить информацию о расположении оздоровительных заведений с персоналом из инопланетянок женского пола.

– Ты слишком пьян, – сказал Тинкл.

– Да, – согласился я. – Только давай останемся в образе.

– Хорошо, – сказал Тинкл. – Но я уже сказал: не могу.

– О чем идет речь, сержант? – спросил Мангров.

– Выражаясь не на языке Федерации, я говорю о возможности отправиться в какой-нибудь отель на Бродвее, посидеть в баре, выяснить, есть ли в городе бордели.

– То есть причалить к инопланетянкам? – уточнил Мангров.

– Возможно, командор. Понимаю, идея абсурдная, но я раньше сегодня об этом подумывал, и теперь, когда мы высадились и находимся в увольнительной, как моряки, она снова ко мне вернулась.

– Вы против подобного плана атаки, научный руководитель? – спросил Мангров, не высказывая своей позиции по обсуждаемому вопросу.

– Против, командор, – сказал Тинкл. – Предпочту просто напиться из источника серотонина.

– Думаю, нам всем надо просто напиться из источника, – согласился Мангров, – но можно обдумать такую возможность в качестве следующей задачи. От местных инопланетянок можно получить важную информацию. Все согласны?

– Так точно, – сказали мы с Тинклом.

– Давайте помолчим минуту, а потом направимся к источнику серотонина, – предложил Мангров, очень хорошо играя отведенную ему роль командора, отдавая практичные и в то же время вдохновенные приказы. Он хотел, чтобы мы собрались с душевными силами перед проникновением в инопланетное поселение.

Решив, что мне лучше поглядывать по сторонам во время минуты молчания, когда Мангров закрыл свой единственный глаз, а Тинкл оба (как было видно в зеркало заднего обзора), я заметил на улицах много народу, возвращавшегося после ужина или из баров. Приблизительно через минуту Мангров открыл глаз, указывая, что минута молчания кончена, и я сказал: