Лилия Ким - По живому. Сука-любовь

Сожрав все до последней крошки, Полина с трудом поднялась. Ее живот мерзко нависал над шортами, грудь как-то разом обвисла и превратилась в два «мячика в сетке», развалившихся по обе стороны вздувшегося живота. Полина ощутила себя настолько отвратительной, что ей стало все равно — кто на нее посмотрит и как она выглядит. Впервые за долгое время Полина сошла с дистанции сексуального соревнования со всем женским полом планеты и превратилась в амебу. Существо без пола. В глубине души она всегда завидовала людям, которые смогли просто забить на секс. Полина завидовала жирным, спокойным, как танки, теткам, пожирающим пирожные и жареную картошку. Они казались ей сильными и мудрыми. Эти тетки всем своим видом говорили мужскому полу: да пошли вы на… Ведь если сопоставить затраты сил и нервов на поддержание себя в сексуально привлекательной форме с качеством удовольствия, что имеешь в результате… Хм. Лучше пирожное. Сладко здесь, сейчас и с гарантией. К тому же пирожное всецело твое, без остатка. Оно не может любить кого-то другого.

В этот момент зазвонил телефон. «The world is main».

— Алло. — Полине было действительно все равно, что скажет Федор.

— Привет, — радостно отозвался тот. — Слушай, я тут на русской станции серферов. Со мной все в порядке. Звоню на всякий случай, мало ли ты… — тут Федора перебил взрыв девичьего хохота, звуки возни и шлепков по голому телу. — Подожди! Щас! В общем, все нормально!

Снова раздался хохот, и Федор отключился.

Полина закрыла крышку телефона, растерянно потопталась на дорожке и побрела в номер, не имея ни малейшего представления, как прожить оставшиеся пять дней.

Сергей докурил вторую сигарету, сидя в машине возле тещиного дома, и понял, что к встрече с Натальей Вадимовной он все равно морально не готов и вряд ли когда-нибудь сможет подготовиться.

Взяв портфель, он вылез из машины, закрыл ее и пошел к подъезду.

Постояв немного перед дверью, поднял руку и приложил палец к кнопке звонка, но не нажал.

Неожиданно раздалось щелканье замков, и дверь открылась. Наталья Вадимовна строго посмотрела на зятя.

— Здравствуй, Сережа. Проходи, — сказала она.

Теща всю жизнь преподавала физику в школе. Она продолжила ее преподавать, даже когда стала директором. В ее присутствии Сергей помимо своей воли моментально, в мгновение ока превращался в испуганного школьника, который, сжавшись в комочек, думает — выучил он урок или только думает, что выучил, а на самом деле ничего не понимает.

Наталья Вадимовна оставалась учителем даже дома. Длинная бордовая юбка, бежевая блузка с бантом на груди, неизменный длинный трикотажный жилет из джерси.

— Мой руки и проходи на кухню. Будет чай, — сообщила Сергею теща.

Он послушно кивнул и в точности исполнил ее распоряжение. Прошел на кухню.

— Садись, — теща указала Сергею на табуретку в углу.

Стол был накрыт безупречно чистой плотной скатертью в красно-белую клетку. На нем в геометрически правильном порядке две чашки, блюдечко с тонко нарезанным лимоном, чайник, сахарница и хрустальное блюдо с мелкими пирожными из набора «Ленинградский».

Сергей послушно сел. Руки сами собой сложились на коленях.

Наталья Вадимовна с величайшей серьезностью разлила чай. Села. Отпила глоток и посмотрела на зятя:

— О чем ты хотел поговорить, Сережа?

Сергей, не сводя с нее глаз, полез в свой портфель, нащупал там три фотографии, собранные им вчера ночью, и молча положил их на стол перед Натальей Вадимовной.

Та замерла. Раздался глухой противный стук чашки о тещины зубы. Она резко опустила чашку на стол и спрятала дрожащие руки под скатертью.

— Кто это? — сухо спросил Сергей, ткнув пальцем в фотографии неизвестной модели. — Почему Полина хочет быть на нее похожей?

Теща поставила локоть на стол, закрыла рот рукой и неестественно вывернула шею. Потом повернулась к Сергею. Лицо ее было жестким.

— Я полагаю, тебе лучше поговорить об этом с Полиной. Вы ведь все-таки муж и жена. Думаю, подобные вещи лучше обсуждать в кругу собственной семьи. Надеюсь, ты понимаешь, что ставишь меня в неловкое положение, задавая свой вопрос. Собственно, во всей этой ситуации меня больше волнует другое. Почему моя дочь не решается рассказывать своему мужу о собственной жизни…

В это мгновение кулак Сергея грохнул по столу с такой силой, что вся стоявшая на нем посуда подпрыгнула высоко вверх. Строгий порядок рассыпался, как карточный домик на ветру. Чай взметнулся из тещиной чашки, как маленькое цунами, и залил тщательно выглаженную блузку. Наталья Вадимовна с удивлением воззрилась на мокрое пятно, возникшее на ее груди.