Лилия Ким - По живому. Сука-любовь

— Мама же тебе сказала — потому что я тебе настоящий друг.

Федор откинулся назад и посмотрел на Полину не то с осуждением, не то с разочарованием или, может быть, просто недоверчиво. Потом кивнул головой, примирительно улыбнулся и поднял бокал с вином:

— Ну, за дружбу.

— За дружбу! — широко улыбнулась Полина, чувствуя острую физическую боль в груди на каждом вдохе и выдохе.

Федор начал спокойно есть. Полина быстро сжевала свои огурцы и принялась ему рассказывать про своих детей, мужа, подруг, выдумывать смешные истории, что случились с ней и ее якобы любовниками. Она выдумывала эти истории на ходу, удивляясь собственной изобретательности. Только бы не молчать! Федор слушал, кивал. Со смаком и расстановкой умяв все, что было в тарелках, сбегав за чаем и десертом, он выпил еще два бокала вина, выкурил сигарету и откинулся назад, глядя на Полину сытым осовевшим взглядом.

— Ну что, спать? — спросил он и зевнул.

— Пойдем, — ответила она.

Они вернулись обратно в номер. Федор скинул рубашку, остался в одних брюках. Вытащил из холодильника еще банку пива и сел в кресло.

— Курить будешь? — спросил он Полину.

— Нет, — ответила та и пошла в ванную.

Переодевшись в легкую сорочку, которую она долго выбирала в том самом торговом центре, куда послала ее Маша из турагентства, Полина вернулась в номер и забралась под одеяло. Повернулась к Федору спиной и свернулась калачиком. Только бы ничем себя не выдать! Не приставать к нему! Не выдать себя ни жестом, ни взглядом.

Федор мрачно пил пиво, глядя попеременно то фильм «Танцы с волками» на арабском языке, то новости CNN. Наконец пиво в мини-баре закончилось. Полина услышала, как Федор стягивает брюки, шлепая по полу босыми ногами, и сжалась в комочек еще сильней, крепко зажмурив глаза.

Раздался легкий скрип. Тяжелое тело Федора опустилось на кровать. Полина прислушивалась к его дыханию, проклиная грохочущий прибой. Наконец ей показалось, что дыхание стало глубоким и ровным. Только тогда она осторожно повернулась и посмотрела в сторону Федора. Он лежал на животе, подсунув руки под подушку, повернувшись лицом к Полине, и крепко спал. Лунный свет мягко струился по его загорелой обветренной коже. Полина лежала и смотрела на Федора до тех пор, пока не уснула, а когда уснула, продолжала видеть его во сне.

Полина лежала на пляже, в шезлонге, под огромным соломенным зонтиком, и тупо смотрела, как Федор «ставит на доску» двух девушек. Сестры Неля и Валя, восемнадцати и шестнадцати лет, с удивительными, роскошными, естественно белыми локонами и породистыми, чуть веснушчатыми личиками. Загорелые, с отличными точеными фигурками, в крошечных ярких бикини, украшенных замысловатой вышивкой. Они весело хохотали, когда Федор показывал им, как держать парус доски для виндсерфинга. Каждое его слово и движение вызывали взрыв хохота. Девочкам, похоже, больше всего нравилось падать с доски. Каждый раз, когда одна из них плюхалась в воду, создавая фонтан искрящихся брызг, — ученицы и учитель несказанно радовались.

Штатные инструкторы отеля кисло наблюдали за происходящим весельем, вяло, даже без дежурной улыбки выдавая подходящим к ним дайверам номерки для посадки на катер, который должен был вот-вот отплыть к Blue Hole, в «смертельно опасное приключение».

Наконец Федору наскучила игра в учителя по виндсерфингу. Он помахал девочкам рукой, вскочил на доску и умчался на первом же порыве ветра далеко в море. Те пищали и прыгали от восторга, размахивая руками ему вслед. Полина грустно улыбалась. Она вспомнила, как она сама когда-то давно сидела в уголочке спортивного зала, замирая от восторга и прижимая кулаки ко рту, только бы не закричать… Она смотрела, как Федор, занимавшийся в секции спортивной гимнастики, крутится на брусьях. Она не злилась на этих двух девчонок, потому что они напомнили ей один из самых счастливых моментов ее собственной жизни. Она завидовала им не потому, что Федор «ставит на доску» их, а не ее, а потому, что у них есть возможность вот так визжать и прыгать от восторга, глядя на него, а у нее не было.

Мама девочек лежала рядом. Глядя на нее, можно было с уверенностью предсказать, во что превратятся обе золотые куколки, Неля и Валя, лет через двадцать пять. Полная, коротко стриженная блондинка, с глубокими морщинами вокруг глаз. Правда, довольно ухоженная для своего возраста. В ярко-зеленом купальнике и огромных черных бусах вокруг шеи. На руках — несчетное количество золотых украшений.