Валерий Зеленогорский: В лесу было накурено Эпизод 2

Через день дочь отвезла Нину на кладбище, венки завяли, фотография Семена испугала ее, он не любил фотографироваться, поэтому была фотография с заграничного паспорта в каком-то свитере, единственная, которую нашли в бардачке машины. Нина вернулась домой, телефон молчал, она попыталась выпить, не получилось. Позвонила подружке, зав. кафедрой, поплакали. Они дружили, подруга предложила выйти ей на работу, чтобы переключиться и начать жить для детей и внуков. Нина вышла на работу, делала ее механически, а вечерами тупо сидела в кухне, пила литрами кофе, курила пачками, спать не могла. Не плакала, не вопила, сидела и курила.

Подруга с кафедры позвала в казино отвлечься и переключиться. Нина вяло отказывалась, но потом приехала и просидела с подругой у стола несколько часов. Не играла, но почувствовала нечто в этой атмосфере, что-то такое, что витает в воздухе. Образ Семена впервые за эти дни стал более осязаемым, как будто его энергия осталась в этих стенах, и она почувствовала впервые за эти дни маленькое облегчение. Она забросила работу, взяла отпуск, дети и внуки отодвинулись в ее голове далеко. Она каждый вечер приходила в казино, начала потихоньку играть в автоматы, не понимая, что она делает, и однажды при нажатии кнопки на аппарате ей почудилось, что среди картинок, вращающихся на экране, она увидела своего Семена, живого, смеющегося, таким, каким она его видела во время их посещения казино. Она поняла, что он живет внутри этих железок, и он придет еще и еще раз, и она опять увидит его. Каждый день она приходила туда, экраны светились, вращались картинки, она вглядывалась в экран неотрывающимся взглядом, он появлялся неожиданно, как удар молнии, возникал и моментально исчезал, но она успевала увидеть его и даже поговорить с ним. Вот уже целый год она ходит на свидание со своим Сеней, иногда плачет, понимая, что прошлой жизни нет, зачем было мучить его, копить для детей и внуков на будущее, на пенсию. Она за год проиграла много, почти все свои деньги, накопленные втайне от мужа на учебу внучке, проиграла все свои цацки (сережки и кольца), почти все. Но каждый вечер она идет на свидание с ним, и встречи – это все, что у нее осталось. Она тоже хочет прийти к нему по ту сторону экрана и быть с ним, как всегда в той прекрасной жизни, когда не было этого блядского казино и они были счастливы.

Лазурный берег всегда имел русский колорит. До революции там зажигали русские князья, Набоков в Ницце в «Негреско» нашел покой после крушения советского строя. Просмотрев Турцию, Кипр и Канары, наиболее продвинутые люди поехали в Кот-д’Азур, стали покупать виллы в Сен-Тропе и Копфера и селиться в Монако для налоговых фокусов. Первый десант русских нуворишей высадился в 1993–1994 годах, решивших, что после путча назад дороги не будет и можно уже столбить себя на Кот-д’Азур. Стали арендовать дорогие виллы, лодки, чем длиннее, тем лучше. Казино «Де Пари» и дискотеку «Джиммис» заполнили русские плейбои и их девушки, создающие конкуренцию в тратах арабским шейхам и европейской элите, разъезжающие по миру и дрейфующие целый год на «Формуле-1», карнавалах Рио, Уимблдоне, скачках в Аскотте, танцах на Ибице и боях профессионалов бокса в залах Северной Америки, сидящие на VIP-местах суперзвезд: Мадонны, Джексона и П. Маккартни. Потом будет Куршавель, футбол в Лондоне и дни рождения на Таити с бюджетом в три-четыре миллиона. Все это еще впереди, а десять лет назад зажигали самые яркие из первой волны, нарубившие капусты. Многих из этой плеяды нет, но легенды об их дебютах еще гуляют по пляжам Лазурного берега. История, которую мне рассказал Сергей Сергеевич, происходила на Лазурном берегу в те благословенные времена, когда в Москве уже смыли кровь и копоть со стен Белого дома и до дефолта было еще далеко. Компания, торгующая в России французским вином, пригласила основных игроков российского рынка в Бордо на винный аукцион. Сергея Сергеевича пригласил обладатель самого крупного винного бутика в России, его приятель, обрусевший московский грузин по имени Князь, широкий, умный, изящный человек, любивший гульнуть, так что шум трещал о его похождениях в светской хронике по году. С.С. тоже был не дурак по этому делу, особенно за счет заведения. Так вот, вылетели они в Бордо на личном «фальконе» Князя с Внуково-3 в компании с друзьями, стоившими каждый не менее полтинника в условных и безусловных единицах. В Бордо ничего выдающегося не было, аукцион прошел, из 50 лотов коллекционного вина наш самолет забрал 30, и тут же вечером половина коллекции осталась в желудках наших пассажиров вперемешку с водочкой и виски, которых тоже было немало. С.С. вино не любил, но под давлением группы коллекционеров попробовал бокал какого-то «Шато ...» за 30 тыс. долларов без удовольствия, навсегда для себя поняв, что после «Солнцедара» и портвейна «Агдам», любимого напитка студенческой молодежи 70-х, другого вина организм не принимает, не распознает французские изыски обожженное «Солнцедаром» и «Алжирским» нёбо. Далее курс лежал в Сен-Тропе, где у Князя жила семья на вилле, жена с детьми, тетки из разоренного Тбилиси. Пока мы грузились на яхту в порту Сен-Тропе, Князь навестил семью и назначил праздничный обед в ресторане гостиницы «Библос» в месте, известном всем гурманам Лазурного побережья. Три звезды «Мишлен» (знак ресторана высокой кухни) был заниженным, Князь все заказал сам, устрицы не брал – не сезон был, но фуагра, морепродукты (омаров, лангустинов и прочих можно – сам проверил), сыры – все самое лучшее, вино ему лично принес хозяин из подвала, пожилой господин в костюме ручной работы, в ботинках «Берлутти» и сияющий, как медный пятак от русского стола, с чеком на пятизначную цифру. Заказ был сделан, но тут С.С. спросил, а можно водочки принести, пивка, лучку репчатого с маслом оливковым и пюре. Хозяин, услышав это, исчез и больше до конца обеда не появлялся, оскорбление от репчатого лука он перенести не мог, но Грузия на С.С. не обиделась: во-первых, он гость, во-вторых, желание гостя – закон, а француз перебьется. Попили, поели, все было превосходно, Князь поцеловал жену, детей и теток, и сборная сексуальных террористов московского бомонда двинулась на Кап-Антиб, где предстоял трехдневный тур. На яхте все, конечно, выпили под песню «Три счастливых дня было у меня, было у меня с тобой....». Эту песню выбрали лейтмотивом предстоящего отдыха. Князь снял дом на первой линии с парком гектаров на 10, бассейн был размером с бассейн «Москва» до постройки храма Христа Спасителя. Дом был старый, и, по легенде, его Сальвадор Дали подарил своей музе Гале на юбилей первого адюльтера, которых впоследствии было тысячи. Комнат в доме было около 40, был еще гостевой дом в парке, чуть поменьше основного, но там предстояло жить украинскому десанту женского генофонда, самолет которого уже летел из Киева в Ниццу. Ужин был заказан на террасе с безумной красоты цветами, повар, заказанный на три дня со своими ассистентами, брал 5 тыс. у.е. в день, продукты за счет гостей. В гараже томились «бентли» Князя, кабриолеты и еще несколько тачек представительского класса для всех участников, чтоб пешком не ходить, слава богу, годы уже не те. В восемь часов прибыл микроавтобус с кудесницами, и в девять под бой курантов Спасской башни на террасе появилась горячая десятка девушек, сборная Украины всех мастей и конфигураций, глаза разбежались, все были хороши, пухленькие, плоские, черные и белые, лошади и дюймовочки. Ответственный за Лазурный берег секс-маэстро по имени Петр был мастером по торговле мохнатым золотом.