А Ксен подумал: как же японцы пьют своё сакэ из блюдечек и чашечек — ведь не чокнешься же по-настоящему вот так, с друзьями, за жизнь.
Ночевать у Наташи и Ксена больше почему-то не хотелось. Неприятно было то, что когда Наташа пересказывала свои кошмары, Женя непонятным образом спроецировал их в себе и слишком ярко увидел. Расскажи ему кто про автоаварию, даже с нарисованной схемой куда что врезалось и где, и в каком виде трупы лежали — пожал бы плечами. А тут — в голове цветные картинки рождаются… Страшные, страшные картинки… Да ещё и Ксен со своими пророчествами и мудростями. Между вторым и пятым бокалом он всегда такой становился, но сегодня его тяжко, чрезвычайно тяжко было слушать — потому что говорил он не просто обычный свой вздор, а накипевшее. С того самого вечера три года назад случайно утвердилась традиция говорить всё как есть, с чувством, что завтра разойдёшься с этими людьми в разные стороны и не встретишься никогда. Может, именно поэтому иногда так горько становилось после этих посиделок вчетвером. Как чеховский доктор Львов — слишком много правды, не щадя никого, не думая о последствиях, одна голая, туповато-глумоватая правда…
— А я на самом деле просто пива попить зашёл, — сказал тогда, три года назад, Толя. — Ничего такого трагичного у меня не случилось… Ну, разве что, работа доканала.
— Чего же ты делаешь на работе? — спросил Ксен. — Небось, вышибала в баре? В казино каком? Или нет, погоди… Дай угадаю. Ты санитар. Или грузчик?
— Не угадал, — улыбнулся Толя. — Но польстил. Я так круто выгляжу?
Наташа засмеялась. Впервые за весь вечер — до этого она сидела как в воду опущенная.
— Ты повар, — сказал Женя. — Повар или ещё кто из пищевой промышленности.
У Жени был знакомый пищевой технолог — от него Женя узнал, что пельменей с настоящим мясом почти нет, и что обычно внутри пельменей находится крахмал, отруби, промышленные отходы и ещё всякое дерьмо, чуть ли не поролон и пенопласт.
— Когда к нам приходит санитарная комиссия, мы надеваем фартуки, шапочки, перчатки, специальные защитные очки, и ходим по цеху с серьёзным и занятым видом, — как-то по пьяни сказал технолог. — А когда они уходят, мы садимся и курим дальше.
Толя чем-то очень напоминал Жене этого знакомого — скорей всего, высоким ростом и непринуждённым поведением.
— Нет, тоже не угадал. Я учусь на сисадмина. Ну и работаю.
— А где твой бубен? — поинтересовался Ксен.
— Как же, на работе, в рамке под стеклом. С надписью «разбить в случае необходимости». Вы не представляете, какие люди бывают тупые… Идёшь по улице, смотришь на них — кажется, все нормальные. Все люди. Как только делом с ними займёшься — сразу понимаешь: тупые, сволочи…
— Ну, а что именно тебя нервирует? — спросил Женя.
— Башорг почитай, про ламо всякое, — отмахнулся Толя. И взялся за пиво: точку поставил, тему закрыл.
— А мне сегодня в трамвае билетик счастливый дали, — сказала ни с того, ни с сего Наташа.
— Билетик?
Кондуктор был похож на синего ощипанного советского цыплёнка — такой же вымотанный, измученный, грустный и убитый жизнью. Жене стало настолько его жалко, что он даже решил купить билет, хотя у него и был проездной. Билетики выглядели так же, как и несчастный кондуктор — старой серии, мятые, кривенькие. Женя сосчитал на нём сумму цифр, как это делала Наташа — у неё тогда, три года назад, получилось тридцать шесть. У Жени вышло двадцать четыре. По её теории, если сумма кратна двенадцати — значит, билетик счастливый, а почему — да бог его знает. Логика женская, и всё тут. Двадцать четыре — это тоже, значит, хороший. Счастливый. Женя решил его сохранить — не как обычно, запихать в карман до ближайшего мусорника, а положить между страницами книги. Достал «Физическую химию для биологов», открыл на первом форзаце, и вдруг ему бросилось в глаза то, чего он не замечал раньше: маленькая, полустёртая синенькая печать. «Библиотека государственной медицинской академии».
— Есть! — вскричал Женя чуть ли не на весь автобус, и хмель с новой силой встрепенулся в голове. — Есть!
Билетик оказался и вправду счастливый.
Вот она, зацепка. Девочка-вишенка исчезла не так безнадёжно, как могло бы показаться. Медицина — это объясняет фическую химию для биологов. Книжка библиотечная, значит она будет её искать. И в библиотеке будут. Там ведь есть какая-то картотека… Какая-то система учёта? Должна же быть. Может, девочка-вишенка каждый день сидит в библиотеке, и её там все знают?… Ах, если бы…
Читать дальше