Юрий Лурье - Прокурорский надзор

На вечерней проверке замполит объявляет, что те, кто не имеет нарушений и регулярно посещает тренировки, а также участвует в соревнованиях, могут в конце недели сдавать маршрутные листы инструктору по спорту, то есть мне. Ну что ж, это очень большая помощь мне. Более того, по составляемым спискам те, кто будет посещать тренировки, освобождаются от вечерней проверки (той, что в 19.30). Это тоже привилегия, имеющая большой вес среди «зэков».

Стоит ли говорить о том, что на первом занятии зал был битком набит. Выпросил в Дергачева еще час — с тем, чтобы занятия проводились до 22.00.

С начала теплых дней футболисты стали тренироваться на футбольном поле ПТУ-21. Продолжаются занятия волейболистов и баскетболистов. Готовим команду и по ручному мячу. В работу втянулся, помогаю Дергачеву. Уже провели несколько встреч по различным видам спорта. Начальство довольно моей работой. Но на сердце тяжело. Как-то, приехав на выходные домой, нахожу на холодильнике бумажку. Это выписка из решения Геленджикского суда о разводе. Бумага эта датирована 23 марта, т. е. два месяца назад. Поскольку с Людмилой мы совершенно не разговариваем и не поддерживаем никаких отношений, я даже не знал о разводе. В суд меня не пригласили, мнения моего никто не спрашивал — присудили оплатить расходы в сумме 100 рублей — и все.

В отсутствие Стасика Людмила входит в комнату.

— Я хотела тебя попросить не приезжать больше сюда!

— То есть как это — не приезжать? А куда же мне приезжать?

— Приезжай куда хочешь, только не сюда. Иначе я сделаю так, что тебе запретят сюда ездить!

В голосе — металл. Все ясно, ее друзья объяснили ей, как от меня избавиться. Ведь я выписан из квартиры. Теперь, даже по окончанию срока, без Людмилиного согласия меня не пропишут. И это в квартире, полученной мною за столько лет, отданных городу! «Ну нет, Людмила! Ничего у тебя не получится. Запомни, если ты свою угрозу выполнишь — найдешь меня у дверей. И эта кровь на всю жизнь останется на тебе. Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю!»

После этого памятного разговора каждый день жду какой-нибудь подлости. То, что бывшая жена ревниво следит за тем, чтобы, не дай Бог, не воспользоваться какими-либо продуктами на кухне и даже обмылки от меня прячет, уже не задевает меня — привык. Еле-еле свожу концы с концами — платят мне только 74 рубля (езжу я почти каждую неделю — неудержимо тянет к Стасику). Хочется ему что-нибудь привезти. Недавно купил симпатичный спортивный костюм за 24 рубля — и иссяк. Питаюсь гарнирами в столовой. Приходится продавать кое-какие книги, бутылки из некогда богатой коллекции. Но вот входит в комнату сынок и протягивает книжку квартирных платежей. С тех пор я нахожу эту книжку на видном месте, заполненной для оплаты, в конце каждого месяца.

Суббота. Лежу на диване, читаю. Звонок в дверь. Открываю — Женя! Женя Подрез! Я счастлив. «Какой же ты молодец, что зашел!» Завариваю чай, сидим допоздна. Женя приступает к делу: «Юрий Михайлович, в Вас есть какие-нибудь документы? Жалобы, ответы и т. д. Давайте я передам в „Литературную газету“. Вы читаете, они очень много пишут о делах, подобных Вашему. Может, помогут…» Договариваемся, что он зайдет в воскресенье, а я напишу как можно подробнее об обстоятельствах своего дела, подготовлю, что надо.

Нет, не ошибся я в Женьке! Вспоминаю множество своих учеников, до хруста в шейных позвонках отворачивающих голову при встрече в тех случаях, когда не успели перебежать на другую сторону улицы… Это же Вам, мальчишки, я отдал лучшие годы своей жизни, отказывая себе во всем!..

В газетах — Указ об амнистии. Чем глубже вчитываешься, тем больше удивляешься умению нашего руководства заработать политический капитал, что называется, на пустом месте. Под Указ идут по большей части «экзотические» статьи, а также — кавалеры орденов и медалей СССР, женщины и «афганцы». Таким образом, награжденный юбилейной медалью к 100-летию со дня рождения В. И. Ленина Ю. Б. Суруханов, директор нашей краевой ДЮСШ, роль которого в работе этой школы не ясна, практически, ни одному тренеру, окажись он в моей ситуации, под амнистию попадал. А ведь он, в основном, проводил время с семьей у нас, в Геленджике, на базе отдыха, созданной при горсовете ДСО «Труд» ПОД МОЮ СЕКЦИЮ. Более того, переброшенный на спортивную работу с партийной, он, никогда в жизни не имевший отношения к боксу, еще и полставки получал за … тренерскую работу! В довесок к директорской зарплате и другим, менее официальным источникам существования, которые предоставляла ему должность… Конечно, я много лет проработавший с ребятами совершенно бесплатно, а потом за гроши готовивший условия для открытия филиала Краевой школы в городе Геленджике, приложивший немало усилий к созданию базы горсовета, служившего местом бесплатного отдыха самого Юрия Борисовича и его семьи, на награды не рассчитывал, да и не напрашивался. Но этот парадокс характерен для системы награждения, распространенный — увы! — не только в спорте.