Клер Моуэт - Люди с далекого берега

Собственная внешность, казалось, ее не волновала. Думаю, что весь свой гардероб, состоявший из «вязанок» и «плащовок» и неизменных жокейских бриджей, она приобрела, еще когда жила в Англии, лет десять назад.

Самой уютной комнатой в доме была, пожалуй, кухня, где суетились две служанки; их комната располагалась как раз над кухней. Они с утра до вечера готовили еду, наводили порядок в доме и пестовали пятилетнего Стивена, единственного отпрыска Биллингсов. Кроме двух служанок, в доме был еще постоянный слуга Джейкоб, который чистил конюшню (спроектированную самой Джейн) и холил двух верховых лошадей и маленького пони.

Роджер, как и его жена, тоже был не чужд увлечений. На ломберном столике в гостиной стоял не до конца собранный им приемник-коротковолновик. А кроме того, хозяин дома был знатоком вин; при случае он заказывал вина ящиками из Сент-Джонса. Раз как-то, спустившись с Роджером в подвал помочь что-то оттуда достать, Фарли стал свидетелем еще целой серии увлечений хозяина дома. В подвале оказались: недостроенная лодка-каяк, над которой Роджер трудился в зимние месяцы, нераспакованный акваланг, лыжи с лыжными ботинками — бесполезные в этих краях, где сплошь скалы, а ветер швыряет снег прямо в лицо.

Роджер с Джейн по-прежнему считали Ньюфаундленд английской колонией, Канады для них будто и не существовало. Очутились Биллингсы здесь (а не в Африке, куда Роджера также звали) только потому, что тут больше платят. По всей вероятности, оставаться здесь насовсем в их намерения не входило. Ждали, когда сыну исполнится десять, чтобы отправить его «на родину», в приличную школу.

Стивен, маленький крепыш, изъяснялся на местном диалекте, так как по большей части общался с постоянно меняющимися служанками и бегал по домам сверстников. Он был одновременно и дитя здешних мест, и сын своих родителей. Случайно ли, намеренно ли, но ему была предоставлена полная свобода. То ли Биллингсы полагали, что ребенку надо все позволять, то ли, как истинно привилегированные британцы, просто передоверили воспитание сына слугам, которым платили жалованье.

Сначала нас потянуло к Биллингсам; мы подумали, раз они, как и мы, нездешние, нас должно что-то объединять. Но мы ошиблись: их образ жизни оказался столь же чужд нам, сколь наш был чужд местным жителям. Хоть коренное население и продолжало относиться к нам дружелюбно, добрососедски, хоть нам всегда и во всем оказывали помощь, между нами и здешними жителями существовала по-прежнему заметная дистанция. Почему-то ко мне местные женщины относились с опаской. Стоило мне заглянуть к кому-нибудь на кухню, разговор тотчас обрывался и на меня устремлялись настороженные взгляды. Мужчинам, более привычным к чужой публике, легче оказалось сойтись с Фарли. Они перекидывались шутками-прибаутками, непринужденно болтали о погоде, о рыбной ловле. Но все же мы понимали, что и мужчинам, и женщинам Балины пока очень не просто привыкнуть к нам, таким не похожим на них ни своими манерами, ни образом жизни. И если мы хотим сойтись с кем-либо поближе, придется искать среди себе подобных, среди тех, кто, как мы, приехал сюда издалека.

С четой Макэкерн нам повезло больше, чем с Биллингсами. Дуг Макэкерн, капрал канадской конной полиции, оказался единственным полицейским на сотню миль в округе при населении около четырех тысяч. Ему и его жене Марджери не было и тридцати, они жили при местном отделении полиции — от дома Биллингсов прямо по дороге и за угол. Рыжеволосый, веснушчатый громадина Дуг родился в небольшом городке на острове Ванкувер и до того момента, как его призвали, нигде дальше Ванкувера не бывал. Сперва Дуга назначили полицейским в Форчун, поселок на Ньюфаундленде, побольше Балины, который связан с другими районами шоссейной дорогой, там Дуг встретил Марджери, и они поженились.

Это была симпатичная пара, не чопорная, не заносчивая. Высоченная, под стать мужу, Марджери была женщина спокойная, добродушная. Всегда рада гостям — в момент у нее уж и чайник кипит, и сама она потчует гостей своим печеньем. Жизнь Дуга в Балине явно противоречила известной песне про безрадостную долю полицейского. Свою работу он любил, хотя особых хлопот ему не выпадало. Ньюфаундленд пришелся Дугу по душе; в отличие от многих его предшественников Балина ему нравилась. Дуга вполне устраивало, что преступность здесь низкая.

— У нас за год от силы шестьдесят, ну семьдесят случаев, — хвастал он, — никак не больше!