Роса Монтеро - Дочь Каннибала

– Да, я думаю, нам надо позвонить инспектору, – сказал он. Это «мы» меня страшно раздражало. – Прикинься, будто ничего и не было. Послушаем, что он нам скажет. Мы со вчерашнего дня ничего о нем не знаем, а его лучше держать в поле зрения. А потом, может, им удалось выяснить что-нибудь полезное. Хотя в этом я сомневаюсь.

– А ты знаешь, как завязывают узел на удавке? – ни с того ни с сего бодро спросил Адриан.

– Не знаю и знать не желаю, – ответила я, не обратив особого внимания на его слова. И продолжала, обращаясь к Феликсу: – Ты прав. Я сейчас подумала об этом и поняла, что инспектор сегодня мне не звонил. И это странно.

После исчезновения Рамона Гарсия звонил каждое утро.

– Вот именно. И еще более странно, что инспектор был осведомлен о передаче выкупа. Я хочу сказать, что если бы я был на месте Гарсии и узнал бы о передаче выкупа, пусть из подслушанных телефонных разговоров, или от какого-нибудь доносчика, или другим путем, я бы немедленно позвонил, чтобы выудить у тебя дополнительную информацию, – размышлял вслух Феликс.

Пока он говорил, Адриан снял кроссовку, поставил ее, как последняя свинья, на стол и принялся вытаскивать шнурок. Внезапно мне стало ясно, что он делает, это было как озарение.

– Адриан, – сказала я сурово. – Ты что, хочешь показать нам, как делают петлю на удавке?

Он оставил кроссовку в покое.

– А тебе разве не интересно?

– Конечно, не интересно. Это уж слишком! Идиотизм какой-то.

– Ну ладно, хорошо.

Несколько смутившись, он нахмурился и стал продергивать шнурок в дырочки.

– Пупки, – с наслаждением сказал Феликс.

– Что?

– Вчерашняя твоя загадка. Которая тебе приснилась, по твоим словам. У мужчины и женщины, найденных во льду, не было пупков, и потому стало понятно, что это Адам и Ева.

– Я давно это понял, – пренебрежительно бросил Адриан. – Вовремя ты нашел ответ. Я решил ее сразу, в тот же день. Дурацкая загадка.

– Пусть дурацкая, но ведь загадал ее ты.

– Есть нечто худшее, чем просто старик. Это старик ворчливый и нахальный, – пробормотал Адриан как бы про себя.

– Что ты говоришь? – рявкнул Феликс, приставляя руку к уху. Его бесило, когда он не слышал других. – И произноси все четко, а то у тебя каша во рту!

Ссора разгоралась, когда вдруг раздался дверной звонок В доме похищенного всякий звонок пугает, и мы все трое вскочили и с трепетом направились к двери. Я прильнула к глазку и увидела шапку пепельных волос. Такой цвет и прическу не узнать невозможно. Я открыла. На пороге стояла моя мать.

– Мама, ты?! Что ты тут делаешь? – спросила я в замешательстве. Она хотела приехать в Мадрид в самом начале этой истории, но мне относительно легко удалось отговорить ее от этой затеи. Однако, как теперь понятно, полностью убедить ее я не смогла.

– Как что? Я приехала, чтобы заботиться о тебе, помогать и поддерживать.

– Но, мама, ты прекрасно заботилась обо мне, помогала и поддерживала все это время, хотя и жила на Мальорке.

– Ну что ты говоришь! Я тебе звонила-звонила, а ты не отвечала ни на один вопрос! Ты как твой отец – такая же холодная и замкнутая.

Как оказалось, это было заклинание. Стоило ей помянуть Каннибала, как – по случайному и непредвиденному совпадению, которые действительно происходят в жизни, – на лестнице, словно призрак, появился тучный, запыхавшийся мужчина с большой лысиной. Они посмотрели друг на друга в изумлении, потом опасливо поздоровались:

Странно было слышать, что они называют друг друга «папа» и «мама», хотя уже десять лет как разошлись и даже не виделись.

– Что ты тут делаешь? – спросила мать, незамедлительно беря инициативу в свои руки.

– Вот именно, что ты тут делаешь? – поторопилась вставить я.

– Как что? Я вернулся из поездки. Ты моя дочь. Я сразу же кинулся к тебе, чтобы помочь, чем смогу, – произнес Каннибал обиженно. Обращать на это внимание – пустое дело: ему лучше всего удавались роли, где требовалось изображать оскорбленное самолюбие.

Естественно, мне пришлось пригласить их в дом, сварить еще кофе и, пустив в ход все свое очарование, убедить их в том, что лучше бы им уехать.

– Я от всей души благодарна вам за то, что вы приехали, но если вы здесь останетесь, я не смогу не тревожиться за вас, мне будет еще труднее, а мне и так уже очень трудно.

– Мы не хотим, чтобы ты за нас тревожилась, мы хотим позаботиться о тебе.

Позаботиться! Нашли время. В детстве не очень-то они обо мне заботились. Родители-актеры – страшное дело. А может быть, проблема не в том, что они актеры, а в том, что они – это они. Я была уверена, что они приехали именно сейчас, а не раньше только потому, что решили провести праздники как запланировали. Мой отец Каннибал ездил в Рим. Мать встретила День волхвов со своими друзьями. А теперь они, горя желанием позаботиться обо мне в свободное время, явились оба.