Патриция Хайсмит - Игра мистера Рипли

– Мы должны что-то придумать! – убежденно произнес Том громким голосом.

Джонатан кивнул и допил свое пиво.

– Забавно – она решила, что я могу пойти на все, что угодно, но только не на убийство!

Том поставил ногу на металлическую поперечину и, невзирая на шум, попытался собраться с мыслями. Он бросил взгляд на разорванный карман старого вельветового пиджака Джонатана, недавно пришитый – Симоной, конечно же.

– Ну, а почему бы не сказать ей правду? В конце концов, эти мафиози, эти гниды…

Джонатан покачал головой.

– Я думал об этом. Но Симона… католичка. А это значит…

Симона регулярно принимала противозачаточные таблетки, и тем самым шла на определенные уступки. Джонатан представлял себе, как католики медленно отступают: они не хотят замечать, как подтачиваются их основы, даже если и уступают то в одном, то в другом. Джорджа воспитали как католика, что неизбежно в этой стране, но Джонатан старался сделать так, чтобы Джордж понял, что это не единственная религия на свете, пытался заставить его понять, что он будет свободен в своем выборе, когда немного подрастет, и его усилия в этом направлении до сих пор не встречали противодействия со стороны Симоны.

– Для нее это так непривычно, – прокричал Джонатан. Он уже привык к шуму, и ему даже нравилось, что в такой обстановке почти не слышно его слов. – Для нее это будет ударом… Такое она не сможет простить, понимаете. Речь ведь идет о человеческой жизни.

– Человеческая жизнь! Ха-ха!

– Дело в том, – сказал Джонатан, снова серьезно, – что под угрозой мой брак. Мой брак поставлен на карту – вот как обстоит дело.

Он посмотрел на Тома, который пытался следить за тем, что он говорит.

– Да разве в этом чертовом баре можно говорить о чем-нибудь серьезном! – Джонатан опять заговорил решительно. – Мы, мягко говоря, не в равных условиях. И я не вижу, как могу улучшить свое положение. Просто я надеялся, что у вас возникнет какая-нибудь идея насчет того, что мне делать или говорить. С другой стороны, не знаю, зачем вам мои проблемы.

Том надеялся, что они найдут более тихое место или посидят в его машине. Но окажись они в более подходящей обстановке, пришло бы ему в голову что-нибудь путное?

– Попробую что-нибудь придумать! – крикнул Том.

Почему все – и даже Джонатан – надеются, что он за них что-то придумает? Том часто размышлял о том, что изрядно попотел, пытаясь проторить себе дорогу. Для его собственного благоденствия часто требовались идеи, вдохновение иногда снисходило на него, когда он стоял под душем или работал в саду. Эти откровения свыше являлись к нему после напряженных раздумий. По мнению Тома, у человека не так много душевных сил, чтобы взваливать на себя чужие проблемы и решать их столь же успешно. Затем Том подумал, что его благоденствие зависит, в конце концов, и от Джонатана, и если Джонатан сломается… но Том и допустить не мог, чтобы Джонатан сказал кому-то, что он был с ним в поезде и помогал. Нет необходимости, да Джонатан принципиально не станет об этом говорить. Откуда вдруг у человека неожиданно появляются девяносто две тысячи долларов? Вот проблема. Об этом Симона и спрашивала Джонатана.

– А что, если напустить побольше туману, – наконец произнес Том.

– Что вы имеете в виду?

– Прибавку к сумме, которую врачи могли бы вам дать. Как насчет пари? Один врач в Германии заключил пари с другим, и оба вложили в вас деньги, создав что-то вроде трастового фонда, то есть вы – их доверительная собственность. Таким образом можно объяснить происхождение… ну, скажем, пятидесяти тысяч долларов из этой суммы, то есть более половины. Или вам удобнее считать во франках? М-м-м… это, пожалуй, будет более двухсот пятидесяти тысяч франков.

Джонатан улыбнулся. Идея забавная, но довольно дикая.

– Еще пива?

– Конечно, – ответил Том и закурил «Голуаз». – Послушайте. Вы можете сказать Симоне, что… что, поскольку пари кажется таким легкомысленным и даже жестоким, то вы не хотели ей об этом говорить, ведь пари заключено на вашу жизнь. Один врач поставил на вас, считая, что вы проживете… скажем, отпущенный человеку срок. В результате вам с Симоной достанется больше двухсот тысяч франков, которыми, кстати, надеюсь, вы уже начали распоряжаться в свое удовольствие!

Подскочил разгоряченный бармен и со стуком поставил перед Томом чистый стакан и бутылку. Джонатан уже пил вторую бутылку пива.

– Мы купили диван… вещь крайне нужная, – сказал Джонатан. – Хотим порадовать себя и покупкой телевизора. Ваша идея лучше чем ничего. Спасибо.