Патриция Хайсмит - Игра мистера Рипли

– Попробуем найти Готье, – предложил Джонатан, когда они шли по проходу.

Вокруг них раздались аплодисменты, перешедшие в овацию – французская публика желала исполнения на бис.

Найти Готье им так и не удалось. Джонатану очень хотелось, чтобы Симона что-нибудь ему ответила. Но она, казалось, совсем не стремилась отыскать Готье. Дома с Джорджем осталась соседская девушка. Было уже поздно, почти одиннадцать часов. Джонатан больше не искал глазами Тома Рипли и так и не увидел его.

В воскресенье Джонатан и Симона обедали в Немуре с родителями Симоны, ее братом Жераром и его женой. Как обычно, после обеда все смотрели телевизор. Джонатан и Жерар вышли покурить.

– Это здорово, что boches [84]субсидируют вас за то, что вы у них подопытный кролик! – сказал Жерар со смехом, а смеялся он редко. – То есть хорошо, если они не навредят вам.

Он проговорил это скороговоркой, на жаргоне, и Джонатан первый раз прислушался к тому, что он говорит.

Они оба курили сигары. Джонатан купил коробку сигар в Немуре.

– Да. Дают много таблеток. Суть в том, чтобы воздействовать восемью-десятью препаратами сразу. Говорят ведь – противника нужно сбить с толку. К тому же враждебным клеткам труднее выработать иммунитет.

Джонатан довольно гладко говорил в таком духе, наполовину выдумывая, наполовину вспоминая один способ борьбы с лейкемией, о котором читал несколько месяцев назад.

– Гарантий, конечно, нет. Могут быть и побочные эффекты, поэтому мне платят за то, что я вынужден через все это пройти.

– Какие побочные эффекты?

– Возможно… уменьшение уровня свертываемости крови.

Джонатану все лучше и лучше удавались ничего не значащие фразы, а внимание слушателя его вдохновляло.

– Тошноты что-то я в последнее время не замечал. И потом, конечно, о побочных эффектах пока не все известно. Они рискуют. Впрочем, я тоже.

– А если получится, тогда что?

– Тогда проживу еще пару лет, – любезно ответил Джонатан.

В понедельник утром Джонатан и Симона вместе с соседкой Ирэн Плиес, той самой женщиной, у которой Джордж проводил каждый день после школы, пока Симона не забирала его домой, поехали к торговцу антиквариатом в окрестности Фонтенбло, где Джонатан надеялся найти диван. Ирэн Плиес, добродушная женщина крупного телосложения, которую Джонатан всегда считал мужеподобной, хотя это было вовсе не так, имела двоих маленьких детей, а ее дом в Фонтенбло был весь увешан кружевными салфеточками и кисейными занавесками. Как бы там ни было, она не берегла ни время, ни машину и часто по воскресеньям, когда они собирались в Немур, вызывалась отвезти туда чету Треванни, но Симона со свойственной ей щепетильностью ни разу не приняла приглашения, ведь поездка в Немур – дело сугубо семейное. Поэтому вину за удовольствие воспользоваться услугами Ирэн Плиес в деле поиска дивана возложить было не на кого, а Ирэн так заинтересовалась покупкой, будто диван предназначался для ее собственного дома.

Выбирать пришлось между двумя «честерфилдами», – и тот, и другой имели старые каркасы и были недавно обиты новой черной кожей. Им приглянулся диван побольше, и Джонатану удалось сбить цену на пятьсот франков до трех тысяч. Джонатан знал, что цена хорошая, поскольку видел в журнале диван такого же размера за пять тысяч. Так что эта солидная сумма, составлявшая почти месячное жалованье их обоих, казалась просто пустяковой.

Даже на Ирэн, чей дом, по сравнению с домом Треванни, выглядел намного богаче, диван произвел впечатление. И еще Джонатан заметил – Симона не сразу нашлась, что сказать, чтобы замять эту тему.

– Джон неожиданно получил небольшое наследство от родственника в Англии. Не много, но… нам бы хотелось на эти деньги купить действительно что-нибудь стоящее.

Ирэн кивнула.

Все хорошо, подумал Джонатан. На следующий день, перед ужином, Симона сказала:

– Я сегодня заходила к Готье. Джонатан тотчас насторожился. Ему показался странным тон ее голоса.

– Вот как?

– Джон… это не тот ли мсье Рипли, который сказал Готье, что… что тебе недолго осталось?

Симона говорила тихо, хотя Джордж был наверху, вероятно, в своей комнате.

Не признался ли Готье, когда Симона спросила его напрямую? Джонатан не знал, как станет вести себя Готье, если ему задать вопрос в лоб, а Симона умела мягко настаивать и добиваться ответа.

– Готье сказал мне, – начал Джонатан, – что… Ну я же тебе говорил – он не скажет, от кого об этом узнал. Так что не знаю.