Патриция Хайсмит - Игра мистера Рипли

Как только Плиссо уехали в воскресенье днем после чая, Элоиза скинула с головы шляпку и швырнула в окно, стекло от удара приколотой к шляпке тяжелой булавки треснуло, но не разбилось.

– Шампанского! – воскликнула Элоиза, и Том бросился за ним в винный погреб.

Они выпили шампанского, хотя чайный сервиз еще оставался на столе (мадам Аннет решила хоть разок отдохнуть), и тут зазвонил телефон.

Это оказался Ривз Мино, голос у него звучал уныло.

– Я в Орли. Сейчас улетаю в Гамбург. Сегодня видел в Париже нашего общего друга, и он говорит «нет» по поводу следующего… следующего, понимаешь? А еще одно сделать надо, никуда не денешься. Я ему это объяснил.

– Ты заплатил ему что-нибудь?

Том смотрел на Элоизу, которая вальсировала с бокалом шампанского в руках. Она напевала мелодию большого вальса из «Der Rosenkavalier» [56].

– Да, примерно треть, но, думаю, это неплохо. Я перевел ему деньги в Швейцарию.

Том вспомнил, что Ривз обещал почти пятьсот тысяч франков. Треть этой суммы – не щедро, но разумно, подумал он.

– Ты хочешь сказать, что нужно еще кого-то застрелить? – спросил Том.

Элоиза продолжала кружиться, напевая «ля-да-да, ля-ди-ди…»

– Нет, – голос Ривза дрогнул. Он произнес мягко: – Человека надо задушить. В поезде. Думаю, в этом-то вся загвоздка.

Том изумился. Конечно, Треванни на такое не пойдет.

– Обязательно в поезде?

– У меня есть план…

У Ривза всегда имелся план. Том вежливо слушал. Идея Ривза была опасной, и излагал он ее неопределенно. Том перебил его.

– Может, наш друг уже сыграл свою роль?

– Нет, мне кажется, он заинтересовался. Но он не соглашается ехать в Мюнхен, а нам нужно, чтобы дело было сделано к следующему уикенду.

– Опять ты начитался «Крестного отца» [57], Ривз. Придумай что-нибудь с револьвером.

– Револьвер производит шум, – произнес Ривз без тени юмора. – Я вот о чем… либо я ищу кого-то другого, Том, либо… Джонатана придется уговорить.

Его невозможно уговорить, подумал Том, и произнес довольно нетерпеливо:

– Уговорить можно только с помощью денег. Если и это не сработает, то ничем не могу тебе помочь.

Том с неудовольствием вспомнил о посещении Плиссо. Стали бы они с Элоизой гнуть спину и напрягаться в течение почти трех дней, если бы не нуждались в двадцати пяти тысячах франках в год, которые Жак Плиссо выдавал Элоизе на содержание?

– Боюсь, если ему еще заплатить, – сказал Ривз, – он попросту выйдет из игры. Я, кажется, говорил тебе, что остальные деньги не смогу достать, пока он не сделает второе дело.

Том считал, что Ривз вообще не разбирается в таких людях, как Треванни. Если Треванни заплатить сполна, он либо сделает дело, либо вернет половину денег.

– Если тебе придет что-нибудь в голову насчет него, – чувствовалось, что Ривз с трудом подбирает слова, – или если ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы это сделать, позвони мне, ладно? Через день-другой…

Том вздохнул с облегчением, когда разговор закончился. Он покачал головой и прищурился. От идей Ривза Мино у Тома частенько возникало такое ощущение, будто он погружается в мир грез, не имеющий ничего общего с реальностью.

Элоиза оседлала спинку желтого дивана, одной рукой нежно ее касаясь, а в другой держа бокал с шампанским. Усевшись поудобнее, она помолчала, а потом изящным движением подняла бокал:

– Grace a toi се week-end etait tres reussi, mon tresor! [58]

– Спасибо, дорогая!

Да, жизнь снова прекрасна, они снова одни, и стоит им только захотеть, они и за ужином будут сидеть босиком. Свобода!

Том думал о Треванни. На Ривза ему вообще-то наплевать. Тот всегда на всем экономит либо успевает вывернуться в самую последнюю минуту, когда ситуация становится слишком опасной.

Но Треванни… тут есть какая-то тайна. Том стал размышлять, как бы ему поближе сойтись с Треванни. Ситуация сложная, потому что ему было известно, что Треванни он не нравится. Но ничего другого, кроме того, чтобы попросить Треванни вставить картину в раму, Том придумать не смог.

Во вторник он отправился в Фонтенбло и сначала зашел в художественный магазин Готье, чтобы купить подрамники. Том подумал, что Готье может сообщить какие-нибудь новости о Треванни, рассказать что-нибудь о его поездке в Гамбург, ведь Треванни явно консультировался с врачом. Том сделал покупки у Готье, но тот так и не вспомнил про Треванни. Уже уходя, Том спросил:

– А как поживает наш друг – мсье Треванни?

– Ah oui [59]. На прошлой неделе он ездил в Гамбург, показаться специалисту.