Сергей Кравченко: Крестный путь

Я надеюсь, вы оцените крутизну этой «традиции». Это просто писк, вопль экстаза! На фоне этого кайфа владельцы Мерседесов и БМВ сливаются в серую массу с обладателями инвалидных колясок; носители яиц Фаберже и покупатели футбольных клубов — неразличимы в толпе торговок бронзовой бижутерией и китайскими тапочками.

Ну, я вас достаточно подготовил к восприятию Чуда?

Итак: крепкие киевские обыватели повадились оборудовать прямо в своих подворьях храмы имени собственных святых. Нарекли тебя при крещении Сонькой, — подкатывай к мужу, чтоб строил храм Софии, и дело с концом!

Но это еще не то Чудо, которое я обещал. Собственный храм или часовенку отгрохать может каждый дурак. А вот наполнить богоугодное строение на зависть надменному соседу — это отдельная наука!

Самые Крутые киевляне — великие князья и княгини — стали выписывать из святых мест мощи «своих ангелов»! Это как если бы я, например, проплатил доставку из Троицкой Лавры костей Сергия Радонежского и держал их в буфете среди винной коллекции для показа гостям. Так княгиня киевская Варвара, жена князя Святополка и дочь греческого императора Алексея Комнина, поехавши в гости на родину, прикупила там мощи своего «ангела» — святой великомученницы Варвары. Представляете технику сделки? Приезжает в Царьград наша Варя, к ней подскакивает пронырливый грек, похожий на жучка с валютного пятачка.

— Купите, мамаша, ангельские мощи, — и сует список: имена по алфавиту, состав набора, происхождение товара, цена, срок доставки.

Варвара Алексеевна находит свою строчку, вяло торгуется, щедро платит. Пока товар где-то роют, — заказывает шкатулку в оговоренный размер, украшает ее бисером и бирюльками, молится и крестится непрестанно. Что уж там греки реально завернули — неизвестно, но шкатулка приплывает в Киев и торжественно размещается в свежесрубленном храме имени — сами понимаете — священномученницы Варвары...

Вот это — круто! А вы — Фаберже! Мерседес!...

К счастью, обычай добычи ангельских мощей пресекся суматохой татарского ига, а то сейчас у нас бы ни один священномученник костей не собрал. Я думаю, наши Лехи и Коляны с их Таньками и Маньками, Настями и Ольками хрен допустили бы семью Николая II упокоиться в Петропавловском соборе...

Но бдительность терять рано. Опасный обычай может возродиться в любой момент!

Я не очень беспокоюсь за мощи Владимира Красное Солнце: Владимир — имя неправославное, и князь в крещении был Василием. Ни одного Василия в князьях и царях не замечено. Хотя, конечно, неизвестно, под каким ангелом тайно крестятся наши Владимиры...

Зато я сильно переживаю за кости Бориса и Глеба. Вот, бывший наш Борис Николаич зачем-то и внука назвал Глебом. Беспокойно как-то за убиенных святых!..

В конце 12 главы мы оставили мощи св. Бориса и Глеба в покое — в Вышгородской церкви. К 1072 году она обветшала совершенно. Князь Изяслав, уже 4 года страдающий от половецких набегов, решил обновить обитель страстотерпцев. Новую деревянную церковь срубили в два счета. На перенесение мощей съехался весь киевский бомонд. Провинциальные Рюриковичи тоже собрались из дальних княжеств. 1 мая митрополит Георгий освятил новостройку, а 2 мая состоялся перенос мощей. Сначала вскрыли деревянную раку Бориса, и оттуда распространилось «чудное благоухание». Ожидался аромат морга, и народ заранее блокировал носы. А вот, поди ж ты! Пахнет «Рижской сиренью«! Участники мероприятия стали наперебой прославлять Бога, а высший наш иерарх — митрополит Георгий — рухнул на землю в ужасе. Он, оказывается, «не твердо верил в святость святых угодников»! Это — как если бы начальник Генштаба не верил в непобедимость Советской Армии или полководческий гений товарища Сталина. Где б он оказался?

А митрополит Георгий даже в отставку не подал, замолил профнепригодность, не сходя с места.

Теперь уже с трепетом стали транспортировать Глеба. Он лежал в каменном саркофаге, и его повезли на колеснице. Ждали аналогичного чуда — хоть самого пустякового. Чудо не заставило ждать. Каменный гроб застрял в дверях. Это у нас, русских часто случается. Вроде двери меряешь точно, а рояль не влазит...

Дергали и вперед, и назад, — ничего не выходило и не проходило. Тогда задние толкачи обернулись к народу и строго приказали взывать: «Господи, помилуй». Народ завопил чистосердечно, и рака со скрежетом протиснулась в храм. Слава те, Господи! — не случилось национального позора. Вот бы ржали католики: Бог не пустил русского святого в дом Свой!..