Сергей Кравченко: Крестный путь

Отец призывника начинает выкрикивать провокаторские лозунги. Вот их смысл: «Если ваши поганые боги такие крутые, пусть любой из них войдет сюда и возьмет моего сына!»...

На этом церковное описание дискуссии быстро сворачивается, христиан убивают. Но я категорически против такого конца! Нерв ситуации предполагает балагановский выкрик: «А ты кто такой!? Сам дурак!». Клянусь остатками религиозного чувства, что такой выкрик прозвучал.

— Ты наших Богов не трожь! Они за такой шелупенью и с места не двинуться! Ты своих божков подавай! Пусть твое жидовское семейство само сюда приходит и за вас заступается!

— Ну? Где оно? Нету! Так получите!

Тут народ, естественно, подрубил угловые столбы, завалил избу и спалил все это нагромождение греха и праведности...

Я смиренно присоединяюсь к недоумению моих предков: какого еще повода нужно для Чуда? Вот когда нужно было «прославить имя Божье»! Ведь, разверзнись головешки, выйди оттуда неопалимые Иван да Федор (так их звали), что бы мы — не крестились? Не сказали бы князю Владимиру, чтоб не борзел? Нет, Чуда нам опять пожалели. Небесные силы отнеслись к нам с презрением, решили воздействовать прямиком на князя:

«...Святой вере надлежало еще взойти на великокняжеский престол».

Святая вера ничего дурного нам не желала, она только хотела «стать на высокой свещнице», чтоб ее заметили темные россияне, и «разогнать мрак идолопоклонства».

Этим церковь и занялась. Ее инструмент вошел в аналы. Так же теперь внедряются в народное тело однопартийность и обязательное автострахование.

При дворе князя ошивалось довольно много проповедников, волхвов и колдунов. Понятно, что они там делали — шаманили себе на карман. Так уж устроена власть, — вокруг нее собирается невесомое комариное облако работников СМИ, специалистов по PR, служителей всяких культов, аналитиков, экстрасенсов, прорицателей. Это происходит по многим причинам.

Во-первых, власть, как правило, некомпетентна. Чтобы добраться до власти, человеку нужны мышцы, сноровка, гибкая совесть. Эти члены карьерного тела накачиваются, комсомолец развивается по однобокой, однопартийной линии, щеки и подбородок его приобретают особый генотипический рельеф. Интеллект мутанта при этом становится расплывчатым, специфическим. Это вроде и не дурак, но и беседовать с ним скучно, бесполезно. Оказавшись-таки на вершине власти, утвердившись над нашими лысинами, вождь норовит узнать, что в этих лысинах заряжено. Сам врубиться в формулы ядерного распада или макроэкономические кривые он не в силах. Вот и призывает «аналитиков», которые журчат разноголосым хором. Толку от них ноль, но спать — спокойнее, ядерный чемоданчик не давит в бок.

Во-вторых, власть греховна. Властитель убивает, ворует, разрушает. Пусть, не по злобе, — в силу должностных понятий и инструкций. Но пыль от растертой сапогами совести на пути выдвиженца остается. Она неприятно скрипит, портит вид ковровой дорожки, оседает на мундире, колет глаза. Для снятия атавизма совести хороши попы. В принципе, любая религия предлагает ход для всепрощения — индульгенцию, нирвану, покаяние на исповеди, очистительный хадж, искупительную войну с иноверцами. Так что конфессии наши — все ко двору.

Еще власть труслива. В бытовом смысле. Повседневное поведение ей рекомендуют PR-щики, душеспасение гарантируют прикормленные «духовники», но снайперских стрел или предательского яда они не отменяют. Бессильны против заговора и силовики, — эти едва успевают заниматься собственным воспроизводством. Тогда главный начальник прибегает к последнему средству — волхвам и колдунам. Нострадамусы заселяют лучшие покои дворца, и каждое утро подносят к завтраку распечатку хорошего гороскопа.

Короче, не успеешь ты и плешь под новенькой короной почесать, а тебя уже обсели!

Между преблажными начинается тихая толкотня. Проходят месяцы или годы, и кто-то из них в зависимости от обстоятельств и той же комсомольской сноровки оказывается самым «верным», «судьбоносным», точным в предсказаниях. Тогда он задвигает или душит остальных и становится «единственно верным».

Вот такой процес и закрутился при дворе Владимира Святославича Красно Солнышко.

Сведения о крещении Владимира принято считать совершенно достоверными. Они записаны нашим первым летописцем Нестором со слов старожила обители, в которой Нестор и сам пребывал, — преподобного отца Иеремии. Иеремия крестился в первом потоке — в 988 году, одновременно с основной массой податливых киевлян. Владимира помнил в лицо. Вот что он рассказывал Нестору под запись.