Стивен Уэстаби - Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

Теперь у нас был пациент, насос и команда профессионалов – ну просто мечта продюсера. Осталось лишь успешно установить имплантат перед камерой, и Джим должен был во что бы то ни стало выжить. Проблема заключалась в том, что, как подчеркнул анестезиолог из Бромптона, состояние пациента было слишком тяжелым для общего наркоза. Тем не менее больница оказала нам всяческую поддержку, и руководство не стало препятствовать нашей затее. Здесь раньше не устанавливали вспомогательные желудочковые системы и были рады помочь.

Полшестого утра, на улице темно и зябко. Приехавшая на такси съемочная группа подобрала меня, и мы отправились в Оксфорд, чтобы найти Эндрю. Он брел по Вудсток-роуд, держа сумку с инструментами для установки штекера в черепе. По автостраде М40 мы вернулись в Лондон, записывая интервью прямо в машине.

– Что вы чувствуете перед операцией в другой больнице?

– Жду с нетерпением. Я оперировал повсюду – от Тегерана до Торонто. Операционная есть операционная, и со мной будут лучшие из лучших. Как сказал бы Болдрик из «Черной гадюки»: «У нас есть коварный план!» [34] «Черная гадюка» – один из известнейших в Великобритании комедийных сериалов канала «Би-би-си» с Роуэном Аткинсоном в главной роли. .

– А что вы чувствуете по поводу того, что пациент может умереть? Нервничаете?

– Вовсе нет. Если мы ничего не сделаем, Джим умрет в считанные дни. Никто, кроме нас, ему не поможет.

– Считаете ли вы, что за эти насосы должно платить государство?

Я ответил встречным вопросом:

– Должна ли служба здравоохранения одной из стран первого мира использовать современные технологии для продления жизни? Или пусть молодые пациенты с сердечной недостаточностью умирают в муках, как происходит в странах третьего мира?

Мой ответ всем понравился, но в передачу его не включили. Слишком уж провокационно.

Кардиологи, уплетающие жареную пищу, – выигрышный кадр для любой программы о здоровье.

Мы добрались до Бромптона в семь утра, и я повел Эндрю вместе со съемочной бригадой в опустевшую столовую. С тех пор как я работал в этой больнице, мало что изменилось. Здесь по-прежнему готовили отменные завтраки, и я выбрал все самое полезное: сосиски, бекон, пудинг, жареные яйца и тосты. Эндрю последовал моему примеру. Мы приступили к завтраку, и камера начала снимать. Это и хотел запечатлеть продюсер. Кардиологов, уплетающих целую гору жареной пищи – чистый холестерин.

Я:

– Отлично. Дома мне такого не готовят.

Эндрю:

– А что бы на это сказала ваша жена?

Я:

– Да какая разница!

Именно этот эпизод всем и запомнился после выхода передачи в эфир. В выпуске, посвященном моему другу нейрохирургу Генри Маршу, показали, как он на велосипеде едет на работу по улицам Лондона – без шлема! Когда его попросили прокомментировать, он просто сказал: «Никогда его не надевал. Все равно он меня не спасет». Каналу требовались яркие и необычные личности – их он получил.

Джон Пеппер спустился нас поприветствовать. С учетом ситуации мы вели себя слишком расслабленно – пожалуй, не такими ожидаешь увидеть хирургов перед сложной операцией. Но для пациента это было хорошо.

Мы зашли в палату, чтобы увидеться с Джимом и Мэри. Джим испытывал радостное волнение, Мэри – ужас. Видит ли она мужа в последний раз? Может, это последний день их совместной жизни? Вернется ли она в Шотландию убитая горем или вне себя от счастья? Я сделал то, что всегда делаю в такие моменты, – сказал, что все будет хорошо. Не то чтобы я был в этом уверен. Я просто хотел, чтобы оба набрались уверенности перед операцией. Перед объективом телекамеры мы все были равны.

Когда хирурги нервничают, они плохо справляются с работой, что подтверждено многочисленными исследованиями. Стресс мешает мыслить рационально, и от него трясутся руки. В хирургии нет места стрессу.

В операционной царило возбуждение – все занимались делом. Медсестры раскладывали по подносам блестящие инструменты, перфузиологи готовили к работе аппарат искусственного кровообращения, технические специалисты заботливо охраняли искусственное сердце, чтобы запустить его в решающий момент. Но на этот раз никаких сапог лорда Брока. Теперь я сам был состоявшейся личностью.

Когда с бедного Джима сняли простыни, стало очевидно, что он истощен. Его голова, выбритая слева, была готова к установке разъема и подсоединению кабеля питания. Вот-вот он станет человеком на батарейках. Проколов иглой кожу и вставив направляющую проволоку, Джон сделал небольшой разрез и ввел трубки АИК в главные артерию и вену левой ноги Джима. Здесь использовали более современное оборудование, чем у меня в операционной. Мне было чему поучиться.