Стивен Уэстаби - Хрупкие жизни. Истории кардиохирурга о профессии, где нет места сомнениям и страху

К полудню я уже не мог сидеть сложа руки. Я пошел в операционную и сказал, что придется подключить пациентку к АИК – если повезет, то ненадолго, пока не привезут оборудование для ЭКМО. И тут прозвучал неизбежный вопрос. Кто заплатит за ЭКМО? Кто присмотрит за всем ночью? А что, если?..

Я устал и был на взводе, так что меня понесло. Кто тут посмел усомниться в наших действиях, когда на кону жизнь двадцатилетней девушки? Да, мы не чертов трансплантационный центр. И что с того? Сердце пациентки нуждается в отдыхе после взбучки, полученной за последние сутки. И почему же так называемый «центр совершенствования» не смог спасти девушку, которая упала без чувств в миле от больницы? Причина определенно не в бездействии медперсонала.

И вот, когда я был готов окончательно потерять самообладание, оборудование доставили. Пациентку уже везли в операционную, так что я пошел встретиться с представителем компании, который приложил огромные усилия, чтобы приехать и помочь нам. Он добрался до Оксфорда больше часа назад, но по дороге в больницу застрял в пробке, а потом долго наворачивал круги, пытаясь найти свободное место на парковке. Стоит ли говорить, что его негодование и тревога с каждой минутой нарастали? Чем больше потеряно времени, тем меньше шансов спасти пациента. Он прекрасно это понимал и очень злился.

Когда оборудование подготовили, понадобилось всего несколько минут, чтобы подключить аппарат к кровеносным сосудам по обе стороны паха. УЗИ показало, что бедренная артерия слишком узкая, поэтому я решил хирургическим путем обнажить ее и присоединить к ней сосудистый имплантат. Это гарантировало, что нога будет получать необходимое количество крови. В бедренную вену с противоположной стороны канюлю вставили напрямую по проволочной направляющей. Длинная канюля достигла правого предсердия, где мы аккуратно ее расположили, используя изображения, полученные с помощью чреспищеводной эхокардиографии.

Чем больше времени уходит на незначительные дела – например, чтобы врач наконец-то смог найти парковочное место и зайти в больницу, тем меньше шансов спасти пациента.

Когда мы включили насос, артериальное давление немедленно подскочило до ста семидесяти на семьдесят, тогда как давление в венах упало с 25 до 5 миллиметров ртутного столба. Мы предусмотрительно вставили в шею пациентки канюлю для проведения диализа, но, после того как кровоток усилился, почки начали активно вырабатывать мочу. Система ЭКМО улучшила состояние девушки в считанные минуты. Кожа порозовела, биохимический состав крови нормализовался – у нас на руках был уже совсем другой пациент. Я возликовал, а ее родители смогли вздохнуть спокойно.

Первые несколько часов зрачки пациентки реагировали на свет. Однако ближе к вечеру, когда состояние сердца значительно улучшилось, они внезапно расплылись и перестали на него реагировать. Настоящий кошмар наяву: телу лучше, а мозг отказал. Лишенный кислорода и крови, мозг девушки начал отекать. Давление внутри черепной коробки возросло, и ствол головного мозга опустился в позвоночный канал [32] Чрезмерное повышение внутричерепного давления приводит к смещению отдельных частей мозга, что может вызывать ущемление (вклинение) смещенных фрагментов между жесткими структурами. Например, ствол мозга может смещаться вниз и вклиниваться в большое затылочное отверстие – отверстие в затылочной кости, через которое полость черепа сообщается с позвоночным каналом. . В переводе с медицинского жаргона – гребаная катастрофа!

Я как раз лежал на диване у себя в кабинете, надеясь, что мы наконец-то одержали победу. Прежде чем уйти домой, Сью, моя секретарша, нерешительно постучала в дверь. В палате интенсивной терапии попросили, чтобы я вернулся, – от таких слов сердце всегда уходит в пятки. Никто не звонит, чтобы сообщить хорошие новости, – обязательно жди беды. Я рассчитывал обнаружить кровотечение или что-нибудь из того, что я мог бы исправить. Чего я никак не ожидал, так это задернутых занавесок вокруг кровати.

Родители девушки, истощенные физически и эмоционально, сидели по разные стороны кровати, держа дочь за руки. Я должен был узнать, что произошло, прежде чем их тревожить. Медсестра, присматривавшая за пациенткой, с печальным выражением лица подошла ко мне. Зрачки «расползлись» достаточно быстро, и нужно было немедленно выяснить, что послужило тому виной: кровоизлияние в мозг из-за гепарина или отек мозга из-за кислородного голодания.