Кристофер Бакли - Верховные судороги

— Ну, — произнес, улыбнувшись совершенно как Чеширский Кот, Грейдон, — что-нибудь да придумаете. А если не придумаете, я буду навещать вас по воскресеньям в тюрьме. Приносить вам круассаны и напильники.

Подставные сенаторы один за другим занимали места за комитетским столом. Вскоре появилась, опоздав всего на пятнадцать минут, и Пеппер. Выглядела она так, точно день этот дался ей нелегко. Грейдон тепло поздоровался с ней, Хейден ограничился коротким рукопожатием и кивком.

— И я тоже рада вас видеть, — негромко сказала Пеппер.

— Мне очень жаль, что ваш муж пытается поднять шум, — сказал Грейдон. — Но, как я уже говорил вам утром по телефону, президент полностью на вашей стороне.

И он подчеркнуто добавил:

— И мистер Корк тоже.

Хейден поджал губы.

— У вас усталый вид, — сказал Грейдон. — Ну что, готовы?

— Да, — без энтузиазма ответила Пеппер.

Несколько часов Хейден и прочие осыпали ее вопросами — о неприкосновенности частной жизни, о межштатной торговле, о правомерности использования Восьмой поправки [40] Восьмая поправка — принятая в 1919 году поправка к Конституции США, установившая в стране сухой закон. в деле «Мискимин против „Инконтинентал Эйрлайнс“». [41] Мискимин была пассажиркой самолета, который три дня, включая и Рождество, продержали на взлетной полосе чикагского аэропорта О'Хэйр. В конце концов она сама подняла самолет в воздух (пока пилоты играли в нарды с пассажирами первого класса) и довела его до Омахи. (Прим. авт.) Затем Хейден, откашлявшись, произнес:

— А теперь, судья Картрайт, не могли бы вы сообщить нам ваше мнение о том, следует ли учитывать обстоятельства личной жизни человека, принимая решение о его — или ее — пригодности для высокого государственного поста?

Несколько секунд Пеппер молча смотрела на него, затем сказала:

— Видите ли, сенатор, это, надо полагать, зависит от поста, не так ли?

— То есть?

— Представим себе, что некая гипотетическая личность оказывается членом «Аль-Каиды», или торговцем оружием, или проституткой. Думаю, это обстоятельство следовало бы учесть, если бы ее выдвигали на пост члена Верховного суда, или Государственного секретаря, или на какой-то другой в этом роде. Однако, если бы она баллотировалась, ну, скажем, в сенат, я назвала бы столь нечестивое прошлое лишним доводом в ее пользу.

«Сенаторы» прыснули.

Хейден покачал головой:

— Вы действительно собираетесь сказать это на слушаниях?

— Не знаю, Корки, — ответила Пеппер и зевнула. — Пока я хочу лишь одного — чтобы этот день поскорее закончился, понимаете?

— Не могли бы вы не называть меня так? — покраснев, попросил Хейден.

— Я вовсе не хотела обидеть вас. Мой мозгоправ говорит, что я таким образом защищаюсь от неуверенности в себе.

У Хейдена округлились глаза.

— Вы… вы сказали «мозгоправ»?

— Ну да, психиатр. Знаете, человек, который помогает тебе навести порядок на твоем чердаке.

— Вы хотите сказать, что находитесь под наблюдением психиатра?

— Конечно. Как и все, кто живет в Нью-Йорке. А здесь разве не так — столько переживаний и прочее?

Хейден лихорадочно перелистывал страницы:

— Я не… не помню, чтобы это было в вопроснике. Но ведь вы не включили эти сведения в вашу…

Пеппер изобразила скромную улыбку:

— Нет, сэр, не включила. Это вроде как дело глубоко личное.

— Боже милостивый, — пролепетал Хейден. — Но это же…

— Просто я не хотела добавлять вам новые хлопоты. А насчет обращения к мозгоправу — мне в общем-то выбирать особо не приходилось.

— Что значит «не приходилось»? — просипел Хейден.

— Ну, понимаете, — Пеппер пожала плечами, — мне более-менее приказали подыскать себе такого.

— Приказали? Кто? — вытаращил глаза Хейден.

— А те, которые в психушке работали. Они меня только на этом условии через месяц и выпустили. Вместо положенных шести.

— Шести? — пролепетал Хейден.

— Нет, шрамов-то почти и не видно, — сказала Пеппер и подняла перед собой руки, чтобы показать ему запястья. — Во всяком случае, когда я ношу браслеты. Ребята, у вас ни у кого с собой валиума нет? А то я так торопилась, что свой дома забыла.

Грейдон, поднявшись из кресла, сказал:

— Предлагаю устроить перерыв. Вы не составите мне компанию, судья?

И они с Пеппер вышли, оставив всех прочих взирать друг на друга в испуганном остолбенении. Грейдон провел Пеппер в гостиную с укрытыми книжными полками стенами, усадил ее в кожаное кресло и уселся в такое же сам.