Лоррен Фуше - Между небом и тобой

Не успеваю дойти до кладбища, как раздается вой сирены. Нет, это не гудок почтовика, это сигнал пожарных-спасателей. Пакеты с вещами вдруг делаются неподъемными, оттягивают руки. На этом клочке земли посреди океана не в сезон остается больше тысячи жителей, триста пятьдесят семей, но я знаю, знаю, я поняла в первую же секунду, как тогда, с Танги.

Кровь в жилах останавливается, пакеты падают из рук, люди замедляют ход, вертят головами, провожают взглядами красный фургон. Из книжного магазина выходит женщина. Бежит ко мне. Это Маэль. Я ее и видела-то всего один раз – на похоронах свекрови, но мигом поняла, до чего она еще опасна. Сириан на мне женился только из-за того, что я забеременела. Он любил Маэль, а она отказалась уехать за ним с острова. Но он никогда не переставал ее любить. Он утешался с другими женщинами, а любил ее. Я знаю о его связи с этой бабой из отеля, где проходят их think tank’ и, я знала о ней с самого начала. И она не первая. До нее была шлюшка из родительского комитета. Но он ведь как: с очередной переспит – и к вечеру домой в Везине. Мой отец тоже изменял маме, мама объяснила мне, что это нормально, потому что мужчины думают нижним этажом, так что не надо на них обижаться, не то потеряешь все. Я бы поклялась, что Жо был верен Лу всю жизнь, ан нет – тешила себя иллюзией. Я думала, что Сириан, Шарлотта, Опля и я – неуязвимый и несокрушимый квартет. Пока эта сирена не просверлила мне уши и не содрала с меня кожу.

Маэль меня подхватывает, не дает упасть. Слов нет, слез тоже нет, я вся – один сплошной страх. Маэль тянет меня за собой, я не сопротивляюсь, мне все равно. Хорошенькая девочка-подросток собирает мои пакеты, Маэль ей шепчет на ходу: «Спасибо, Азилис, оставь их пока у себя». Каждый шаг – пытка. Маэль засовывает меня в свой «рено-твинго», застегивает на мне ремень. Голова болтается, шея больше ее не держит. Думаю не о дочери, а о матери, своей матери.

С какой ненавистью она на меня смотрела, какие у нее были безумные глаза. Слышу ее злые слова: «Желаю тебе родить ребенка и потерять его!» Я всегда знала, что Шарлотта не проживет дольше Танги. Я наказана. Я оставила ключ от скутера в замке. Я не включила противоугонку. Убив своего брата, я убила свою дочь.

Маэль ведет машину, глаза ее прикованы к дороге. Она не такая красивая, как Сара, зато она более светлая. У меня была чудесная маленькая дочка, но жизнь сейчас ее отберет. Маэль будет видеть, как Помм растет, влюбляется, расцветает, выбирает свой путь… А Шарлотта навсегда останется ребенком.

Я первый раз замещаю местных врачей, и до сих пор все шло хорошо. Всю неделю лечил страдальцев после праздничных застолий. Завтра возвращаются Алексис и Фаустина, и у меня только одно желание: встретиться с подружкой в Ренне, завалиться вместе с ней под пуховую перину и проспать двенадцать часов подряд. Поесть не успел, меня сдернули в ту самую минуту, когда собирался надкусить сандвич, от гипогликемии болит голова.

Паркуюсь, беру чемоданчик и несусь к месту происшествия. Пожарные, еще перевязанные веревками, подняли снизу больную и успели только разрезать на ней футболку. Ой, бля, ну мне и везет! Рыжая девчушка едва прикрыта оранжевой кофтой, из голой груди торчит ветка. Прямо как рождественская индейка на вертеле.

– Я доктор, меня зовут Гульвен. А тебя как зовут?

– Шар… лотт… – еле-еле шепчет она.

Чертова ветка торчит прямо из-под грудной кости. Думаю: проникающее ранение, кровотечение в плевру, гемоторакс, коллапс. Думаю: тампонада сердца, снижение сердечного выброса, перегиб сосудистого пучка, травматический шок. Я вызвал санитарный вертолет, ребенка отвезут в лорьянскую больницу. Надеваю стерильные перчатки. Выслушиваю ребенка, измеряю давление, считаю пульс. Когда я работал в «скорой», прямо колдовство какое-то: как мое дежурство – ничего особенного, никаких тебе пострадавших со множественными травмами, и в результате – никакого опыта. А с моей подругой все наоборот: когда она дежурит, пациентов видимо-невидимо, отсюда и ого-го какой опыт…

Вместе с молодым, но очень толковым пожарным ставлю ребенку капельницу – необходимо избежать кровопотери в случае геморрагии и не допустить, чтобы отказало сердце. Просто каторга – делать внутривенное ребенку… Гиппократ сегодня со мной, попадаю в вену с первого раза, выдыхаю с облегчением. Пока справляюсь.

– Она твоя сестра? – спрашиваю темненькую девочку в синей кофте, которая глаз с нас не сводит. – А где ваши родители?