Лоррен Фуше - Между небом и тобой

– Сара, Дэни мной восхищается, с ней я чувствую себя властелином мира, Ди Каприо на палубе «Титаника», а с Альбеной я добытчик, отец семейства, да еще и виновник всего на свете – словом, самый обычный человек. Я слишком рано женился, жизнь у нас одна, и я хочу жить, чувствовать, взбираться на вулканы, купаться в водопадах. Я тоже, черт побери, имею право на счастье!

Я могла бы почти растрогаться, если бы мизансцена не была такой затасканной.

– Ди Каприо в конце фильма погибает, Сириан, а твоя мечта сильно смахивает на рекламу жвачки. Не собираюсь тебя воспитывать, сам знаешь, как я отношусь к Альбене, и если ты будешь счастлив с другой женщиной, то первая спляшу самбу.

Он приканчивает свой тип-топовый круассан.

– Вот только есть одна проблема. Дэни терпеть не может детей. Если я разведусь, если мы с ней станем жить вместе, я не смогу приводить Шарлотту к себе домой. Никогда. И в выходные мне придется гулять с ней незнамо где. И собак Дэни тоже не выносит, Опля останется у Альбены.

– Что за прелесть эта девушка!

– Дэни на меня давит, требует, чтобы ушел из семьи. Мне это тяжело из-за Шарлотты, но она еще ребенок и живет в своем детском мире. Если мы расстанемся с ее матерью, то будем видеться наедине, и это укрепит связь между нами.

– Ты кое о ком забыл, а?

– Опля больше любит Альбену: она его кормит.

– Я не собаку имела в виду.

– Помм на Груа совершенно счастлива.

– Быть твоей дочерью не такое уж счастье… – Ударила, теперь надо забить гвоздь по шляпку. – Ты злишься на отца за то, что его никогда не было дома, но он занимался нами куда больше, чем ты дочерью. Умножь свои упрею! Систолю на сто и переадресуй себе.

Он протестует:

– Я хороший отец! Я считаю своим долгом приезжать на ее день рождения, на Рождество, на Пасху. А если она заболеет, примчусь первым же поездом.

– Так, по-твоему, расшифровывается понятие «хороший отец»?

– Не моя вина, что Маэль отказалась жить со мной в Париже! Ты же не любишь Альбену, почему тогда ее защищаешь?

– Я никого не защищаю. Пройдет восемь лет, твои дочери выпорхнут из гнезда, и пути назад уже не будет.

Звонит мобильник.

– Прости, я жду звонка насчет кастинга. Алло?

Руку, которой держу телефон, сводит. Другая рука сжимается в кулак и рвется в бой – отомстить за мое горе, за мою боль. Как я желала ему несчастья, как я мечтала, чтобы его сбила машина, чтобы он оказался навеки прикован к инвалидному креслу, а я бы, такая прямая, гордая, высокомерная, с торжеством наблюдала, как няньки спешат вытереть ему слюну и заменить грязный памперс чистым. Эта стадия закончилась, но рана еще не зарубцевалась. Мы хотели пройти пешком через всю Корсику, мы хотели пожениться и нарожать детей, мы хотели, когда доучимся, взять годичный отпуск и провести его на Груа, чтобы помочь общине, прежде чем наденем положенные иксам мундиры и «фрегаты» [87] Со времен Наполеона и до наших дней Политехническая школа имеет военный статус, поэтому у ее студентов и выпускников есть форма: черные брюки или юбка, черный китель и черная же шляпа с трехцветной кокардой. У кожаной шляпы поля спереди и сзади загнуты, как нос у корабля, отсюда и ее прозвище «фрегат». . Но мой возлюбленный слинял, поджав хвост. И теперь меня обнимают другие. Я нежно люблю Помм. Паркуюсь на бесплатной стоянке для инвалидов. Меня везде пропускают без очереди.

Сестра бледнеет.

– Да, не вовремя, тем не менее скажи… – отвечает она звонящему, и голос у нее хриплый.

Я делаю вид, что не прислушиваюсь, но стараюсь не упустить ни словечка.

– …откуда у тебя мой номер?

– …

– Сейчас? Выше крыши, overbooked [88] Перегружена (англ.). .

– …

– Ладно, тогда ровно один стаканчик в happy hour [89] Счастливый час (англ.). Имеется в виду время, когда алкогольные напитки продаются со скидкой. . Рядом с домом. Я живу в Марэ.

– …

– Да, это рядом. В девятнадцать часов. Ты легко меня узнаешь: я в инвалидной коляске.

Сара нажимает на клавишу, делает знак официанту:

– Коньяк, пожалуйста.

Официант таращит глаза. Еще бы: для девяти утра подобный заказ мало сказать редкость. Можно подумать, Сара вернулась с войны, вынырнула из кошмарного сна.

– Это он звонил, – говорит моя сестра.

Жо вернулся из Парижа, он там скучал без нашего острова. Я помогала священнику делать в левом нефе городской церкви рождественский вертеп, мы расставили фигурки святых, положили мох, камушки, еще у нас там вода льется… Хозяева лавок соревнуются, кто лучше украсит к празднику свою витрину. Мы с мамой обсудили и решили, что не стоит навязывать Жо елку и гирлянды там всякие, слишком еще мало времени прошло… От папы никаких вестей, ясно, что он не приедет. Обычно 25-го к нам приезжает тетя Сара, но в этом году она приедет в начале января, потому что Жо собирается отмечать Рождество с друзьями в Лорьяне. Ему у них будет не так грустно, как дома.