Пабло Туссет - Лучшее, что может случиться с круассаном

Как бы там ни было, по дороге в супермаркет я немного свернул в сторону, чтобы еще раз проверить нумерацию домов по улице Гильямет.

Пройдя по Санта-Кларе, я уткнулся в дом номер пятьдесят семь, так что до моего оставалось метров сто, не больше. Еще издалека я узнал дом, которым интересовался The First Я столько раз проходил мимо, не замечая его, но теперь мне бросилось в глаза, что это здание совершенно невероятное в любом контексте: развалюха начала века с крохотным садиком, окруженным изгородью, из-за которой выдавалась пара высоких деревьев. Трудно было уразуметь, за каким чертом здесь еще сохранился этот пережиток прошлого – среди восьми– и девятиэтажных блочных домов с тонированными стеклами и газоном, размахнувшимся чуть ли не на всю ширину тротуара. Из-за него весь этот участок улицы напоминал картину Дельво или Магритта: развалины, статуи, вокзалы без поездов и пассажиров, это царство пустот, тревожной неподвижности – портрет небытия. Конечно, я и не думал звонить в звонок, если бы таковой и был, рассудочная часть моего «я» настоятельно советовала мне оставить посещение до того момента, когда я хорошенько вымоюсь, переоденусь во все чистое и придумаю какой-нибудь благопристойный предлог для того, кто мне откроет; и все же, проходя мимо, я ненадолго задержался. Изгородь, высотой метра два, была густо увита пышно разросшимся плющом, и это наводило на мысль, что в доме еще кто-то живет Я обошел кругом садик, ища калитку и чтобы проверить, нет ли какой-нибудь вывески или звонка, и, погруженный в свои наблюдения, наступил на собачье дерьмо, едва свернув за угол. Самое настоящее собачье дерьмо, которое почти уже и не встретишь с тех пор, как все стали подбирать какашки своих любимцев в специальные мешочки от «Маркса и Спенсера». Я попытался отчиститься, обтирая подошву о поребрик, но эта гадость забилась в выемку, образуемую каблуком, и мне пришлось снять ботинок. Оглядываясь в поисках бумаги или чего-нибудь, чем бы вытереться, я заприметил привязанную к телефонному столбу, лепившемуся к изгороди, одну из тех красных тряпиц, которые вывешивают на выдающуюся над капотом часть груза или на стрелу подъемного крана. Мне вовсе не хотелось, чтобы при входе в супермаркет от меня воняло собачьим дерьмом, поэтому я не успокоился, пока не увидел, что тряпица вся вымазана.

Так как любое расследование мгновенно повергает человека в состояние стресса, я посчитал, что мой рабочий день на этом закончен. Швырнув тряпицу на засранную мостовую (порой мне нравится невооруженным глазом убедиться в том, что я живу в Барселоне, а не в Копенгагене), я поспешил в супермаркет, чтобы успеть до закрытия.

Уж не знаю почему, но такое впечатление, что в моем супермаркете постоянно крутят фильм про Вьетнам, но зато все здесь дешевле, чем в «Капрабо де ла Илла», где неутомимые Фред Астер и Джинджер Роджерс отплясывают польку в отделе свежезамороженных продуктов. Вдобавок к намеченному списку я накупил еще кучу импровизированной провизии, нагрузившись с ног до головы разными банками и баночками, и, выстояв огромную очередь в кассу, с удовлетворением убедился, что счет не слишком превышает положенные четыре штуки. Кроме того, словно обретя дар ясновидения, я зашел в табачную лавочку купить пачку «Фортуны» для косяков.

Придя домой, я даже набрался терпения и не стал курить первый, пока не принял душ (я и сам стал замечать, что от меня попахивает цирковым медведем). Выйдя из душевой торжествующим тритоном, я не позаботился даже вытереться и плюхнулся на диван, чтобы свернуть папироску. Косяк получился что надо, и после двухдневного воздержания я почти сразу ощутил во всем теле приятное щекотание. К сожалению, общее состояние гостиной не соответствовало опрятности человека, только что принявшего душ и с ног до головы опрыскавшего себя дезодорантом. Стоит мне принять душ, как во мне начинают бунтовать мои дурные буржуазные привычки, видимо, поэтому я принимаю его как можно реже, поэтому я пристально уставился на экран выключенного телевизора, надеясь, что созерцание не-сущего поможет мне справиться с желанием устроить уборку. Просто невероятно, каким откровением может стать выключенный телевизор: он отражает тебя, сидящего перед ним, – потрясное зрелище.

Только телефонный звонок помог мне вернуться на планету Земля.

– Да-а-а.

– День до-о-о-о-брый. Я звоню вам из Центра статистических исследований с целью общего изучения аудитории СМИ. Не будете ли вы так любезны уделить нам несколько секунд, буквально несколько?