Пабло Туссет: Лучшее, что может случиться с круассаном

– Очень остроумно.

– Вчера вечером он не позвонил. А сегодня утром не вернулся домой. Любопытно: я проснулась, потому что не услышала его будильника… Я тут же позвонила домой Лали, но налетела на автоответчик. И абсолютно ничего о них не знаю, начиная со вчерашнего дня.

Я понял, что на этом предварительные объяснения закончились, потому что она залпом допила виски, поставила бутылку на столик и в упор уставилась на меня.

– Я разговаривал с ним вчера во второй половине дня, – сказал я.

– Где?

– По телефону.

– Он сказал, откуда звонит?

– Нет, но у меня такое впечатление, что из конторы.

– Почему?

– Не знаю, – ответил я и продолжил, как бы размышляя вслух: – Если бы он звонил из автомата, то было бы слышно, и по мобильнику тоже, верно?… Но, возможно, дело только в том, что для меня само собой разумелось, что он на работе.

– А ты не слышал на заднем фоне никаких голосов или шума принтеров?

– Вроде нет. Так или иначе, его кабинет хорошо звукоизолирован, и не думаю, чтобы по телефону были слышны посторонние шумы. Разве ты слышишь какой-либо шум, когда он звонит оттуда?

– Нет, но я обычно говорю с ним в нерабочее время.

– Не важно. Главное, что во второй половине дня он был в порядке. Он звонил, чтобы передать мне кое-что и сказать, что отец сломал ногу.

Пока я говорил это, мне совершенно отчетливо вспомнилось, что поведение The First во время звонка не было абсолютно нормальным, но пока решил об этом умолчать. Я предпочел сначала разузнать, что Lady First думает о моих намерениях, потому что она явно посвящала меня во все перипетии не просто, как сама призналась, чтобы облегчить душу.

– Ты хоть что-нибудь предприняла, чтобы выяснить, что случилось? – спросил я, чтобы как-то подступиться к этой теме. Она только устало махнула рукой.

Обзвонила все больницы, навела справки в жандармерии, в полиции… Нигде ничего. Пришлось ждать, потому что, если бы с ним что-то случилось, меня бы поставили в известность, связались бы со мной. Кроме того, я весь день звоню Лали и все время нарываюсь на ответчик. Не знаю, что делать дальше. И, конечно, волнуюсь. И не только из-за того, что он вот уже сутки как пропал, дело в том, что вчера днем он позвонил мне и попросил об одной довольно странной вещи.

– О какой?

Она подняла брови, словно стараясь говорить только чистую правду:

– Он сказал, чтобы я вошла в комнату, которая здесь, в доме, служит ему кабинетом, положила одну из папок в конверт и отправила заказной почтой по этому же адресу.

– По адресу этой квартиры?

– Да.

– А что это были за бумаги?

– Точно не знаю, я только на минутку открыла папку и бегло просмотрела вложенные туда три или четыре разрозненных листа. Это было похоже на отпечатанную информацию о каких-то обществах, я прочла пару абзацев, все такое запутанное, аббревиатуры, юридические термины, что-то вроде. Я просто вложила их в конверт, надписала адрес и отнесла на почту до закрытия.

– И тебя не удивило, что он обратился к тебе с такой странной просьбой?

– Конечно, поэтому я и рассказываю. Но я ничего не понимаю в его делах, он сказал, что очень важно получить большой конверт со штемпелем от такого-то числа, и я ему поверила. Решила, что это какая-то очередная из его штучек, ты ведь его знаешь. Так или иначе, он, похоже, нервничал. А после того, что случилось, я уже готова заподозрить что угодно, целый день в голове только это и крутится.

– Почему ты не заявишь об исчезновении в полицию?

– Незачем. По крайней мере пока. Всего сутки, как он пропал, и первое, что придет им в голову, когда они все разнюхают, это что у него роман с секретаршей и что оба вернутся через пару дней. Если нет, думаю, они тоже не очень-то удивятся.

– Если ты объяснишь им то, что объяснила мне…

Едва сказав это, я понял, что мысль не из лучших.

– Хорошо, и что же ты намерена делать? – спросил я.

– Не знаю, но не хочу, чтобы твои родители сейчас о чем-то проведали, иначе пойдут разговоры о том, чего им лучше не знать. Для них эта информация все равно бесполезна, а помочь они ничем не могут. Но мне нужна твоя помощь, чтобы держать их в рамках. Не предупреди я тебя, я бы рисковала, что ты невольно поднимешь шум. А поскольку я вынуждена на тебя рассчитывать, то получается, что ты единственный, кому надо знать об этом деле достаточно, чтобы помочь мне в поисках. Кроме того, ты в наивыгоднейшем положении.

– Я?

В разных я бывал переделках, но уж точно никогда не находился в «наивыгоднейшем положении».