Пабло Туссет - Лучшее, что может случиться с круассаном

Но есть и еще развлечения. Догадываетесь, кто скрашивает мои вечера игрой на рояле? По правде говоря, к роялю мы в последнее время обращаемся редко: в конце концов и это может навязнуть в зубах. Скверно то, что она все чаще заговаривает о детенышах – для представительницы богемы лет ей уже многовато, – а так как живорождение по-прежнему кажется мне атавизмом, то я напрочь отказываюсь покинуть ряды сторонников добрых старых презервативов. Но у этой хитрюги свои уловки, так что, помяните мое слово, в один прекрасный день она устроит мне подлянку.

Само собой, большинству из бесконечного потока приходящих и уходящих известна только часть целого, я же – внутренний житель и, равно как и аборигены, обречен всегда находиться здесь, так что эти записанные украдкой строки, должно быть, продиктовала мне не до конца изжитая тоска по утраченному. Поэтому меня радует возможность выходить отсюда хотя бы раз в год, в ту самую ночь, когда весь цвет мирян спешит провести праздник здесь. Они начинают появляться в полночь с красными тряпицами в руках. Порой мне трудно поверить, что все осталось как было там, снаружи, за самыми обычными стенами, огораживающими часть нашего анклава, и мне приходится взглянуть на террасу или прислушаться к доносящимся извне взрывам петард, дабы убедиться, что я по-прежнему в Барселоне. Естественно, я понимаю, что сейчас самый подходящий момент, чтобы объяснить, кто такие «аборигены», «внутренние жители» и все остальное, но The First был прав в одном: именно любопытство, которое вызывает Цитадель, и есть величайшая опасность для любого, кто к ней приближается. Чем больше мы знаем, тем больше хотим знать, а пытаться что-либо разнюхать я бы вам не советовал: теперь вы и сами знаете, в какой переплет можно из-за этого попасть.

Но праздник все более властно увлекает меня, так что я потрачу, пожалуй, еще минутку, не более, чтобы наконец объяснить, что все написанное от начала до конца – выдумка, иными словами, правда («Наденьте на человека маску, и он скажет вам правду»). И поэтому сегодня ночью я тайком вынесу с собой дискету с этим текстом. Несмотря на мои предосторожности, на то, что я изменил имена действующих лиц и названия мест, я знаю, что, попроси я разрешения у Игнасио, он бы мне отказал, так что ничего не буду ему говорить. Что до читателя, то какая ему разница, как на самом деле звали Дюймовочку, ведь такой наивной могла быть только она, и какой именно марки была машина моего Неподражаемого Брата – «лотус» или «мазерати»; или если бы вместо Неподражаемого Брата у меня была Неподражаемая Сестра; или если бы я был не Пабло, а Джоном, или даже оказался Lady First, которая наконец завязала с бутылкой и написала историю о сумасшедших, в которую впутались ее муж Себастьян и ее балбес шурин. Хотя, когда я сейчас об этом думаю, у меня все отчетливее возникает ощущение, что Игнасио готовит очередной фокус-покус: я даже пришел к мысли, что все это мог бы написать и он. В таком случае было бы непростительной дерзостью на протяжении стольких страниц утаивать имя президента Всемирного Совета Worm – великого Пабло Миральеса, достойнейшего преемника Джеффри де Бруна.

Так или иначе, вы уже знаете, с каким трудом мне удается следить за сюжетами кинофильмов, поэтому, если я где что напутал и что-то осталось не до конца понятным, обращайтесь с вопросами по адресу: pablomiralles@hotmail.com.

Почту я просматриваю ежедневно.

Пер. с англ. С. Сухарева

Первого (англ.).

Популярный латиноамериканский танец.

«За последние дни я написал несколько „Начальных Сентенций", некоторые из них посылаю» (англ.).

Здесь: стрип-баре (англ.).

Здесь: метко (фр)

Дом, милый дом (англ.).

Здесь: наставник (англ.).

Начали (англ.).

Игра закончена, опустите монеты (англ.).

Трансвеститы (англ.).

Не мытьем, так катаньем (англ.).

Оральный секс (англ.).

Черная Бестия (фр.).

Без проблем (англ.).

Ах, если бы она знала, что, когда она проходит мимо, / Душа исполняется благодатью / И становится прекрасной силой любви (порт.).

Тотальное расследование (англ.).