Эдуард Пашнев: Человек в коротких штанишках

– А я русский язык знаю наизусть, – заявила Алла и пришпорила меня, давая понять, что я слишком долго застоялся на одном месте и пора двигаться в каком-нибудь направлении.

– Алла, слезь сейчас же! – возмутилась мама Рита. – Забралась на шею к дяде, так сиди смирно или слезай сейчас же.

– А если я хочу повертучиться? – спросила дочь из-под потолка.

– Что это еще такое?

– Не знаешь? Повертучиться – значит повертеться.

И она тут же продемонстрировала на примере значение нового слова, повертучилась так, что одна ее нога вместе с туфлей попала ко мне в верхний карман вельветовой куртки, а головой так поддала люстру, что все лампочки закачались и зазвенели. Пришлось нам срочно убегать от мамы Риты, тети Лели и бабы Вали в другую комнату.

– Подвези меня к окну, – попросила девочка, когда погоня осталась позади, – мы двухэтажный человек.

– Может, нам пора снова стать одноэтажными людьми?

– Я только посмотрю на улицу, что там происходит.

Она протерла ладошкой стекло верхней фрамуги, посмотрела на крыши домов: островерхие, плоские, крытые жестью, черепичные – всякие, и с неожиданной серьезностью спросила:

– В одном городе сколько квартир? Стоколичество?

За это прекрасное числительное, неизвестное ни одному словарю, я готов был оставаться двухэтажным человеком хоть до завтра.

Мне очень нравились все слова, которые она с такой легкостью изобретала на глазах у изумленной публики: обгорячилась, фиалофки, повертучиться, стоколичество.

Присмирела Алла и успокоилась только за чаем и то ненадолго.

– Ой, Леля, наши ноги встретились под столом и поздоровались.

Леля засмеялась, баба Валя засмеялась, даже Рита хмыкнула. Мы все друг друга облучали улыбками почти после каждой фразы, которую произносила наша девочка. Она была в нашей семье полезней зеленого лука и редиски, полезней самого главного витамина. Я заметил, что с тех пор, как она стала нас смешить и радовать своими словечками и выходками, никто из нас ни разу не заболел гриппом. Все соседи и знакомые переболели, а мы хоть бы что, как будто переселились на другую планету. Потом я нашел этому научное подтверждение. Один английский врач писал, что «когда у человека хорошее настроение, он не предрасположен к болезням».

С появлением Аллочки в нашем доме я наконец понял, как самонадеянны взрослые люди. Везде только и слышишь от них: и дома, и в трамвае, и на работе, и на разных собраниях, – как они много делают для детей. И не замечают, как много для них делают дети. Для мамы Риты Аллочка на тетрадном листке к восьмому марта нарисовала такого головастого и длинного человечка с фиалофкой в руке, что ей до сих пор все завидуют. Для меня она специально вылепила из пластилина собаку зеленого цвета. Бабе Вале подарила свой любимый желудь с двумя сросшимися шляпками, бабе Нате – синее стеклышко, которое выменяла во дворе за две пуговицы. А тете Леле на день рождения принесла мох и торт. Моя жена потом две недели говорила, что ей никто никогда не дарил таких дорогих и редких подарков. Удивительно, как взрослые не замечают, что дети делают для них так много. Когда-нибудь я выступлю на самом большом собрании и скажу им прямо в глаза, что они неблагодарные. Я попробую втолковать зазнавшимся папам, мамам и бабушкам, что их сыновья, дочки, внуки и внучки, обладая гораздо меньшими правами и возможностями, все-таки ухитряются довольно сносно воспитывать своих родителей. Только они это делают незаметно, не размахивая ремнем и не читая нотаций. Они их просто учат улыбаться, учат быть веселыми и добрыми.

Ухаживать за Аллочкой было одно удовольствие.

– Еще отрезать пирога?

– Бе-бе!

– Что такое бе-бе?

– Ну, значит, не нравится.

– Тогда, может быть, печенье или еще одну конфетку? «Красную шапочку» или «Тузика»?

– Ква-ква.

– Что такое ква-ква?

– Это значит, и то и другое И «Красную шапочку» и «Тузика».

Алла удивлялась, что такие простые вещи мне нужно объяснять… Но она была терпеливой учительницей, а я способным учеником. Я знал, что ей второй раз не придется мне переводить на русский язык «бе-бе» и «ква-ква». С ее помощью я быстро усваивал язык детства. Ведь я тоже когда-то на нем говорил. Но с возрастом стал забывать кое-какие важные интонации.

Тетя Леля насмеялась досыта, напилась чаю, раскраснелась от удовольствия и жары.

– Я сниму свитер, – сказала она.

Подняла руки к потолку, и все увидели, когда она стягивала через голову свитер, что у нее под мышками лопнула майка по шву и образовалась большая дыра. Мама Рита тактично промолчала, баба Валя промолчала, и я сделал вид, что ничего не заметил. Казалось, и у Аллочки не осталось никаких сил для того, чтобы обращать внимание на всякие пустяки. Ее клонило в сон, она прислонила голову к маме, но, увидев дыру, тотчас очнулась и забила тревогу.