– Здесь больно, да?
– Аллочка, зачем же ты упала? – склонилась баба Ната. – Дай мне мой пояс.
– Не отдам, я его выброшу в окно. Уйдите от меня все, мне не больно, не больно!
Но от каждого прикосновения ласковых маминых рук к локтю и ноге девочка вскрикивала и начинала плакать с новой силой.
Спала она в эту ночь плохо. Под утро, сажая ее на горшок, баба Валя погладила внучку по голове и спросила:
– Что же ты не спишь? Рука болит?
Алла никак не отозвалась на ласку и, посидев на горшке, вдруг печальным взрослым голосом сказала:
– Боже мой, что же мне делать? Куда уехать?
Баба Ната забрала свой пояс с шестью золочеными дырочками, злополучное падение со стула и с кровати забылось, коленка и локоть зажили. Тетя Леля наконец вручила свой подарок – вязаную шапочку с двумя большими помпонами. Алла ходила в Лелиной шапочке, ела с удовольствием испеченные бабой Натой ватрушки, но все заметили, что к Леле и бабе Нате девочка стала относиться немного иначе, чем раньше. Чужие люди не обратили бы внимания, но мы все сразу почувствовали, что она нарочно глупеет в их присутствии.
– Аллочка, как твои дела в детском садике? – спросила баба Ната.
– Не знаю, – пожала она плечами, – спроси у мамы или у бабы Вали.
– Я у тебя спрашиваю.
– А я не знаю, я ничего не знаю. Я еще маленькая.
И пошла из кухни.
Баба Валя поймала ее за руку и остановила:
– Куда ты идешь? Видишь, с тобой бабушка разговаривает, а ты ей подставляешь спину.
– А если я правда не знаю.
– Что не знаешь?
– Что отвечать, не знаю.
– Аллочка, а почему ты у меня раньше спрашивала, как мое здоровье, а теперь не спрашиваешь? – все так же дружелюбно и чуточку заискивающе сказала баба Ната.
– Спроси у нее про здоровье, – шепнула мама Рита дочери.
– А чего? Про чего? Про чего спросить? Я не знаю, – опять пожала плечами девочка.
Это было упрямство дипломатическое, безнаказанное, и нам всем оставалось только вздыхать и ждать, когда Алла снова станет относиться к бабе Нате с детской непосредственностью. Но Леля ждать не хотела.
– Подойди-ка сюда, маленький хитрец-огурец, – сказала она.
– Что такое хитрец? Я не понимаю.
– Все ты понимаешь. Бабушка интересуется новостями. Какие новости у вас в детском саду?
– Никаких.
– Целую неделю не была и – никаких.
– Да… Только в другом ящике раздеваюсь.
– А говоришь, нет новостей.
– Разве это новость? Для кого новость, а для кого – нет.
– Для кого же новость? – с легкой иронией спросила Леля.
– Для тебя новость, а для меня – нет, – ответила Алла.
– Вот ты как со мной разговариваешь, – огорчилась моя жена. – Я к тебе всей душой, а ты за каждым словом пожимаешь плечами.
– Они сами пожимаются. Я виновата, что ли?
– Ну, ладно, я не обижаюсь. Я умею не обижаться. Давай с завтрашнего дня начнем жить по-другому. Я возьму билеты в ТЮЗ, пойдем смотреть «Конька-горбунка». Пойдем?
– Я не понимаю, – сказала девочка и с подчеркнутой наивностью посмотрела в глаза Леле.
– Чего ты не понимаешь? – рассердилась баба Валя. – Тебе задают прямой вопрос, вот и отвечай на него.
– Я не понимаю, что такое ТЮЗ, – пожала девочка плечами.
– Вот как, не понимаешь? Дурочку ты строишь. Раньше понимала, а теперь разучилась. Иди в соседнюю комнату, постой там часок, подумай, может, вспомнишь, что такое ТЮЗ.
– Ладно, – сказала Аллочка. – Я пошла.
На пороге комнаты она остановилась и сказала, обращаясь к маме Рите:
– Там темно, зажги свет.
Мама Рита зажгла, и девочка скрылась за дверью с упрямо поднятой головой и, как мне показалось, даже с радостью, что избавилась от вопросов бабы Наты и тети Лели.
Эта упрямо поднятая голова рассердила бабу Валю.
– Так и знай, – крикнула она, – если ты будешь так себя вести, я встану ночью и уйду, куда глаза глядят. Надоели мне твои выходки. От горшка два вершка, а не подъедешь на козе. Так и знай: встану ночью и уйду.
Без девочки в комнате стало скучно. Настроение у всех испортилось. Тетя Леля вызвала по телефону такси, и мы вскоре уехали.
Прошло несколько дней, забылось и это происшествие, затянулось корочкой времени, как ссадина на коленке. У каждого из нас были дела поважнее. У меня новая книга, для которой я никак не мог придумать названия. У тети Лели – новое платье. Портниха сделала что-то не так, и дома у нас только о платье и говорили. Баба Ната потеряла пенсионную книжку и с утра до вечера шарила палкой под диваном и шкафами. У мамы Риты побаливал бок. Она никому о своей болезни не говорила, но все время об этом думала. Баба Валя выращивала помидорную рассаду и ничего не замечала, кроме своих ящиков и плошек. Она так о них беспокоилась, что даже ночью просыпалась, чтобы посмотреть на градусник.
Читать дальше