Андрей Шамин - Танец на лезвии бритвы

У меня своя в белом поле дорога. По левую руку Ангел, по правую — Чёрт, и вот — иду-бреду.

Мне надо смириться с потерей И., а я цепляюсь. Цепляюсь за сны, за обрывки чувств, и не могу поднять руку, что бы перерезать тоненькую нить.

Православие — правильно славить или право славить?

Зашёл в храм, что на Гоголя, на службу, но приспичило в туалет. О.О. оказался заперт — пришлось ссать на забор, и дунул ветер и всю струю до капли занёс на брючину. Пришлось сушиться…

Ты, который подвесил звёзды, сотворил мир, не нашёл даже мгновения откликнуться, — видимо занят.

Я не люблю жизнь, мне всё равно. Я желаю покоя. Устал до смерти. Наверное, я удостоюсь в Аду места, где мучаются люди, ненавидящие и отринувшие жизнь. Бог мне судья. Света тьма — нет Бога. Вот и будет — там Бог, а там порог.

Я пишу страшные вещи. Смерти я не страшусь — какая разница быть одиноким там или тут. Там у меня не останется надежды, а здесь я цепляюсь за любую кочку, лишь бы не унесло ветром. Просто я волк-одиночка, а волк умирает один в чаще леса и никто не знает, где он находит последний приют.

Сей час — один час пополуночи.

Ведь счастье дышать воздухом и видеть свет, ощущать тепло земли и её пульс, внимать шёпоту звёзд и дыханию космоса никто отнять у меня не в силах. Даже лишённый тела я буду помнить запах травы и дрожащие капельки росы на лепестках цветов, шум крон под набежавшим ветром — всё останется во мне.

Полная цена человека это свет его сердца, его души. Другого не дано.

Теперь я знаю. Моё сердце будет замедлять свой пульс, потом оно замрёт… Мир окружающий станет резче, чётче. Я буду видеть и слышать окружающих, и не смогу ни утешить их, ни попрощаться. Не смогу прикоснуться к тем, кто мне будет особенно дорог. Ещё какое-то время я буду раздумывать, а потом встану и пойду навстречу маленькой звёздочке призывно мерцающей вдали. Путь длиною в жизнь. Я не знаю, что скажет мне Отец Небесный, я просто буду идти. Блудный сын беззаветно любящего отца. До Звезды ещё далеко — целая вечность и, возможно, на этом пути я не буду один…

— Совсем сдвинулся!

Будто невидимые цепи лопаются на…

— О, кто к нам пожаловал. Здравствуйте, мой любезный. Где же это Вы так долго пропадали? Наверное, пытались забрать у Пожирателя моё добро, не правда ли?

Агатовый клуб сверкнул очами.

— Правда.

Владыка наклонился.

— Какая трогательная забота! Такая забота достойна награды, не правда ли? Наши подданные! Всем известна наша щедрость.

Придворные зашевелились.

— Такой поступок не должен остаться не отмеченным. Что именно хочешь ты от нас, Асмодей?

— Самая высокая награда для меня — поговорить с тобою с глазу на глаз.

— "Tet a tet", как говорят французы, — задумчиво протянул Люцифер, заглушая ропот.

В рядах произошло движение.

Он медленно поднялся с трона.

— Следуй за мной.

Пара огненных ангелов встали у распахнувшихся каменных створок.

Асмодей замер. Только блеснули глаза.

— Это Эдем, нравится?

Вокруг раскинулся буйно зеленеющий сад. Журчали ручьи с прозрачной водой. С дерева на дерево перелетали светящиеся золотым светом птицы. Из резных беседок доносились чарующие звуки. Ангелы в серебристых одеяниях до пят переносились с места на место, выполняя пожелания похожих на них людей, отличающихся лишь цветом крыльев. Пролетела, вызывая истому, девица в полупрозрачном шифоне, оставляя за собой тонкий аромат.

Демон облизнул пересохшие губы и осторожно протянул руку к ближайшему деревцу.

Светящиеся цветы, будто вылепленные из воска, хрупкие веточки с золотыми плодиками и словно выточенными из изумруда прорезными листиками. Несмело коснулся их — живые.

— Пойдём, Асмодей.

Они вышли в ту же дверь и оказались на каменистой равнине. Вдали возвышались башни.

— Ценимо то, что достигается с трудом, — улыбнулся, взгляд же оставался острым как игла — Отлично, что ты вернулся. Как тебе Хлябь?

Демон искоса взглянул на своего повелителя, облачённого в сверкающую золотом и рубинами багряницу. Вокруг головы сияло тонкое кольцо.

— Он здесь.

— Знаю.

— Мало знать — надо и делать.

— Что ты предлагаешь?

Люцифер нахмурился. С кольца с треском сорвалось несколько разрядов.

Вихрь зарычал, словно раненый тигр.

— Эти… эти животные в твоих владениях… Почему ты не уничтожишь это быдло?

— Зачем?

— Каждая тварь должна знать своё место!